своими силами и таскаться по горящим пепелацам, разыскивая и спасая родимого алконавта…
Три дня, повторюсь, были подарком судьбы. Я мирно обсудила с гостями природного цвета сырого мяса вопрос о недопустимости драк с гражданами, похожими на вывалянных в муке пугал. Потому что те стучат себя по лбу и звучат, как деревяшки не с целью издевки. Они просто старые склеротики, у них барахлят мозговые стимуляторы. Я рассмотрела правила содержания паразитов и прочих нестатусных существ, сочла бредовыми и переписала, сократив с трехсот тупых пунктов до двадцати умеренно внятных. Гюль помогала, она же это дело оформила и отправила кому следует на рассмотрение и одобрение. Я бы еще год искала адреса и училась пользоваться местной бюрократической системой. Мы сходили в «Заросли сафы» и нажрались у павлино-страуса. Добрый он, три раза врал, что мы угадали созвездие и подливал пойло без оплаты. Гав вел себя идеально, возникал лишь в спальне при закрытой двери, все прочее время вел жизнь бескорыстного захребетника. Снимал головную боль и похмелье, грел и мурлыкал изредка как будто внутри черепа, по-свойски: только для меня.
И вот настал день четвертый. Я проснулась от щелчка в своей голове. Кивнула, не желая того. Меня в приказной форме вызвали на десятый ярус. Который есть над девятым, тем самым, которого якобы и нет. Для посторонних. Минут через пять я уже бежала. Гюль осталась страдать дома, глаза у неё были – будто на смерть провожает.
Начальственный кабинет мои ноги нашли сами. Тыльная сторона ладони приложилась к идентификатору, врата разверзлись и мне предстали небеса.
Кабинет начальства был сине-голубой с отделкой а-ля матовый металл. Само начальство потрясло меня до онемения корней волос, причем в позе «дыбом». Двуглавого петуха с герба России видели? Вот оно и есть, только помасштабнее, килограмм на двести. Крылья пообломаны жизнью, утроба тяжела от забот. Лап не видела, врать не буду – оно за столом клокотало. У каждой головы были свои две руки. Правое начальство – ну, оно всегда правое – меня игнорировало, распекая кого-то за тридевять парсеков и одновременно ставя красивые квиппы или росписи, мне не видать, тут безбумажные технологии рулят. Левая голова прицелилась в меня могучим клювом с несколько грузинской горбинкой.
– Как сметь-ить не писать отчет-ить, – заклокотало неправое начальство. – Я габмург! Я не должен ждать-ить и напоминать-ить всяким там новичкам! Ты есть кто-ить? Ты несвоевременная случайная замена-ить, отбывшему-ить в отставку по ранению герою-ить.
– Герою? – поразилась я.
– Ни одного порицания нет-уть, – вставило реплику правое начальство. – Отчеты в срок-уть. Благодарность от Империи в деле-уть. Благодарность от Дрюккеля в деле-уть.
– Только корабля нетуть, – проклиная язык свой, буркнула я.
– Молчать-ить! – заверещал левый. – Не умничать-ить! Мы решаем-ить, что кондиция. Мы пока не решали-ить.
Начальство переглянулось и взялось