можно.
Первым делом я установил энергетический блок, потом настроил голографический экран. Трюк нехитрый, но тут слабое умственное развитие кочевников сыграет на моей стороне. Каждый раз, когда нынешний дежурный или его сменщик будут заглядывать внутрь, они увидят неподвижно лежащего в коме старшего брата. Вряд ли они решатся подойти, у них с эмоциями туго. Но если вдруг кому-то приспичит именно этой ночью обнять Сатурио и порыдать у него на груди, толку не будет: энергетический блок сдержит лучше запертой двери. Конечно, с этого момента начнется возня и паника, однако я успею удрать в любом случае.
Покончив с приготовлениями, я перешел к кровати кочевника. Сатурио выглядел болезненным, но похудел он меньше, чем я ожидал, здоровье мутанта все-таки отличная штука, повышающая шансы на успех моего маленького эксперимента.
Я выложил на подставку у кровати два шприца: пневматический с лекарством и самый обычный с токсином. Этот я еле нашел, он изначально предназначался для исследовательских нужд и был сделан из закаленного стекла и укрепленного металла. Словом, игла не расплавится до того, как токсин перейдет в тело Сатурио… надеюсь.
Я подкатил поближе аппарат для сердечно-легочной реанимации, закрепил на голове Сатурио датчики сканера для лучшей картинки. Что ж, врачей я могу похвалить: доклады они составили точно. У Сатурио в голове оказалось на одну кость больше, чем следовало бы, однако новообразование хотя бы не увеличилось, и на том спасибо.
Мира сначала наблюдала за мной молча, потом прошептала:
– Тот, за дверью, точно нас не услышит?
Я не счел нужным отвечать. Она реабилитировалась, поняв молчание правильно, и следующий вопрос задала уже привычным тоном:
– Послушай, ты… ты хочешь его убить?
– Я же здесь, – отвлеченно отозвался я, осматривая место прокола.
Нужно будет ввести иглу точно под таким же углом и на ту же глубину, что и в прошлый раз… В прошлый раз, когда нож, раздробивший мне ребра, вспарывал мое легкое, а Сатурио даже секунду-другую ухмылялся, празднуя победу над самим Гюрзой. Может, все-таки убить сучонка? Ай, ладно, с остальными Барреттами возни еще больше.
Наконец определившись с углом и силой удара, я бесцеремонно вогнал иглу в череп. Мира вздрогнула, я – нет. Это была еще безопасная часть плана, дальше начиналась интрига для всех нас.
Благодаря предельно точному сканеру я мог наблюдать за работой токсина. Большинство жидкостей, включая лекарства, просто брызнули бы обратно, натолкнувшись на кость. Но не токсин, нет… Я видел, как он заполняет собой белую костяную бляшку у стенки черепа – примерно так же выглядит черная краска, расползающаяся по молоку. Только вот токсин не окрашивал – он уничтожал. Пока что только центр новообразования, но вполне эффектно, я видел, как постепенно, неспешно даже образуется пустота.
– Там же ничего нет… – прошептала Мира, и на сей раз голос она понизила инстинктивно, а не пытаясь скрыться от дежурного.
– Да, – кивнул я. – Слухи о том, что мозг кочевников приводит