уставшей, растерянной, пыльной от внутри-невыплаканных слёз.
Снаружи – порядок, дети, плита, работа, блог.
А внутри – ничего.
Даже имени, казалось, не было.
Только функции.
Только “надо” и “должна”.
А потом… потом я села.
И спросила себя – “А если попробовать… снова?
Не как в кино. А по-настоящему. Без великих планов. Только – сто дней. Чтобы не сойти с ума. И не потеряться в жизни…
Я не знала, что эти сто дней станут книгой. Я просто шла. С шагами вперёд и назад. С юмором, с болью, с самыми обычными ужинами и с самыми настоящими прозрениями. И я все еще иду…и многое мне, лишь предстоит.
И если ты, открывая эту книгу, думаешь:
“А вдруг и у меня получится?” – то знай, обязательно получится. Не сразу. Не легко. Но получится.
Это роман, в котором нет героини, но есть женщина. Такая же, как ты.
И если в тебе сейчас – усталость, обида, лишние 16-20-50 кг, сомнения, раздражение и чувство “я всё тащу одна” – ты по адресу.
Добро пожаловать. В нашу с тобой историю. В путешествие к себе.
Глава 1. Кто такая Ольга?
«Снаружи – обычная женщина.
Внутри – сломанная система жизнеобеспечения.»
Ольге 41 год. У неё трое детей. Один муж. Один дом. И одна большая, но не озвученная боль – жизнь совсем не такая, как она хотела.
Всё началось не вчера. И не с Саши, не с Влада, и не с маленького Серёжи, который сейчас больше всех требует внимания. Всё началось гораздо раньше.
С детства Ольга знала, быть удобной – безопасно. Быть хорошей, послушной, стараться, не ныть – вот что ценилось. Её мама была строгой. Не злой, нет. Просто твёрдой, как бетон.
Она, никогда не жаловалась. Всегда тянула всё сама. Работа, дом, овощи, банки, стирка, уроки. Когда мама ругалась, это звучало не как крик, а как приговор вынесенный одним взглядом. Когда хвалила – звучало как пощечина "Ну, ничего, могло быть и хуже."
Ольга росла с ощущением, что любовь – это награда за старания. Что отдых – для слабых. Что если ты устала – соберись. Что жаловаться – стыдно. А если тебя никто не слышит – значит, ты сама виновата.
И она старалась. Всю жизнь. Хорошие оценки, в начальных классах. Не дерзить. Не спорить. Не сдаваться. Всё как учили.
А потом, лет в 15 прорвало. Все назло, все на показ. Потом с годами успокоилась и просто соглашалась со всем и вся. Ибо ни один способ доказать, что она достойна любви и принятия, не работал.
Потом была учёба, первая влюблённость, первый брак, развод и Виктор.
Он был спокойным. Надёжным. Из тех, кто не уходит. Он не говорил громких слов, но держал за руку – и становилось тепло.
С ним было… тихо. После бурного отрочества и не менее бурного, первого брака – это было как рай. Она согласилась выйти за него, потому что он не давал боли…он согревал. В тот момент она думала, что этого – уже достаточно для счастья.
Потом были дети.
Много забот. Мало сна.
Потом – кредиты.
Потом – переезд в село.
"Свежий воздух, свой дом, всё начнётся заново," – думала она.
Но что-то не началось. Что-то пошло не так. Что-то сломалось и не хотело чиниться.
Что-то внутри только замолчало сильнее.
Когда Виктор ушёл на СВО, она плакала ночью. Не потому, что он ушёл. А потому, что он ушёл – и не спросил её мнения. Он просто сообщил. А она даже не спорила. Потому что давно уже перестала быть его партнёром. Стала частью фона.
Потом – антидепрессанты.
Год лечения.
Давящая тишина, тревоги, слёзы в подушку, бесконечная вина и таракан в голове, кричащий – "Ты мать. Ты не имеешь права сломаться."
И всё это время – дом, как проклятие. Готовка. Стирка. Уроки. Врач. Сад. Блог. Пост. Калькулятор. Макароны. Один и тот же день. Снова. И снова. И снова.
Сейчас Ольга – человек, который выжил. Но не живёт. И она знает это.
Она – не депрессивная. Не ленивая. Не «всё прощающая».
Она – уставшая до боли, до костей, до молчания.
И она больше не хочет так.
«И вот однажды, проснувшись в 4:47, она поняла: если ничего не изменится – её просто не станет.
Не в прямом смысле. В тихом. В женском. В буднично-болезненном.
Исчезнуть – это не трагедия.
Трагедия, это когда никто не замечает, что тебя давно нет.»
Глава 2. Мама, которой нет
«Когда дети забывают твое имя – ты становишься функцией.
Кнопкой «постирать», "приготовить", "решить".»
Иногда Ольга думала, что она умерла. Не физически. Социально.
В этом доме она была всем – и никем.
Она