что и как она запишет сегодня на их традиционном джем-сейшен.
А вечером в пабе Нат снова плыла на волнах живой музыки и глубокого голоса Дэна, вспоминала ту холодную ночь несколько месяцев назад, когда, оглушённая утратой, забрела сюда и встретила судьбу. Поразилась тому, как изменилась её жизнь за столь короткий срок. Она записала несколько композиций, отослала видео Нику с припиской, что качество оставляет желать лучшего, музыка звучала на фоне шумного зала – окриков официантов, звона стаканов, бормотания экрана над баром. Через несколько минут пришёл ответ: «Это прекрасно и достойно звучать с достойной сцены, а не в этом гадюшнике. Переслал другу».
А позже, когда ребята пили пиво, пришло сообщение, что владелец клуба весьма впечатлён, приглашает их выступить в следующий выходной: гонорар и в монетах, и в баллах солидный, а перспективы в случае успеха многообещающие. Одновременно с этим на смартфоны близнецов пришли коды пропусков во второй сектор. Окрылённые надеждой братья основательно отпраздновали бутылкой самогона, особенно Натан.
– Эта девчонка принесёт тебе удачу и счастье, бро, а знаешь почему? – он икнул, споткнулся, но Дэн успел подхватить. – Потому что её зовут так же, как и меня, и это особый знак. Правда, Нати? – тут его начало кренить в другую сторону, и он навалился на её плечо. – Простите, я нажрался в навоз. В навоз – ахахаха! Это у нас, у аграриев так говорят – в навоз. Рыбаки, наверное, нажираются в чешую, да, брат? – близнецы в унисон засмеялись.
– А переводчики нажираются в эмодзи, – хохотнула Нат, вызвав очередной взрыв смеха.
Придерживая шатающегося парня с обеих сторон, они дошли до дома, уложили его спать. А потом до рассвета с жадной нежностью любили друг друга. Первые лучи солнца пробились сквозь прорехи в занавеске и упали на её чуть округлившийся живот. Дэн положил ладонь на него, поцеловал и прошептал в пупок:
– Привет, малыш, всё будет хорошо, вот увидишь.
И в этот момент ребенок шевельнулся. В первый раз Нат ощутила, что внутри неё растёт что-то живое. Она тоже положила руку на живот, соприкоснувшись с его пальцами. Волнообразное движение под ладонями заставило замереть, затаить дыхание. Широко открытыми глазами они смотрели друг на друга, и те наполнились слезами от чувства волшебства, чуда. Их личного чуда.
Месяц отпуска пролетел быстро. Слишком быстро для каждого из них. Концерты по выходным во втором секторе публика приняла с восторгом, после первого выступления все билеты до конца месяца были раскуплены за сутки, несмотря на то, что цена после дебюта возросла вдвое. Публика второго класса отличалась от привычной, как антрекот из мраморной говядины от протеинового брикета. Люди приходили слушать живую музыку с уважением и трепетом, в полной тишине, стараясь не кашлянуть. Никто не стучал стаканом по столу, подзывая официанта, не храпел в пьяном сне под другим столом и не переворачивал в драке третий. Их слушали, им аплодировали. Стоя. Впервые в жизни. Эти аплодисменты были для братьев ценнее, чем монеты и баллы, признание