этом слове пряталось столько боли.
– И к кому я не успела? – спросила я, сглатывая и накладывая на лицо пациентки маску с исцеляющей пропиткой.
– Я не стану вам говорить! Вы снова расстроитесь и будете плакать! – произнесла Аэлита.
Но ее ответ сказал куда больше, чем я бы хотела знать.
Глава 11
К ребенку. Я не успела к ребенку.
– Я вам ничего не говорила! – заметила Аэлита.
Нет, ну надо же…
Я устало подняла глаза вверх, где среди лепнины потолка были навешаны яркие кристаллы, дающие много-много белого света.
– Почему? – спросила я, зная, что не услышу ответ.
“Почему все так?”, – мысленно допрашивала я высшие силы. Мне не хватило буквально десяти минут. Десять минут! О, боги! Мне было так обидно… На глаза выступили слезы.
– Можете везти в палату. Следите, чтобы на не трогала лицо и не снимала маску. И дайте ей обезболивающее зелье, как только она придет в себя, – выдохнула я, украдкой вытирая слезы.
Мне было так тяжело, что я чувствовала, словно не могу нести на своих плечах груз этого мира.
– Вы бы хоть поели! – произнесла Аэлита. – Вам там приготовили еду!
– Потом! – отмахнулась я.
– Никаких потом! – заметила Аэлита, стоя на пороге. – А потом вы упадете в обморок! Так что ешьте!
– Я сказала, что потом! Значит, потом! – отмахнулась я, понимая, что она права. Но я не чувствовала голода. Только отчаяние и боль. Боль от того, что не могу разорваться на две части, чтобы быть и там и тут одновременно.
У меня на глазах навернулись слезы. Слезы от несправедливости. Я вышла направилась к дальнему окну коридора, оплакивая чьего-то малыша, к которому не успела.
Обычно я стояла здесь, когда мне нужно было успокоиться. Отсюда открывался невероятно красивый вид на сад. И это, пожалуй, единственное, что меня утешало.
Воспоминания, словно призрак, встали перед моими глазами. Я снова вспомнила первый день в этом мире.
– О, боги! Какой ужас! – визжал кто-то, а я увидела перед собой перевернутую старинную карету. Позолоченные колеса еще крутились в воздухе. Одна лошадь лежала на брусчатке, а вторая хрипела с пеной у рта, глядя на меня ошалелыми глазами.
– Карету понесло! Ужас какой! – слышались голоса, пока я морщилась и пыталась прийти в себя.
– Мисс, мадам, вы как? – слышала я голос, испуганно осматриваясь по сторонам. Надо мной склонилось несколько незнакомых мужчин в цилиндрах. Я сначала глазам своим не поверила. Вокруг набежала целая толпа зевак. Одеты они были странно. Такое чувство, словно все они сошли со страниц истории моды. Шляпки, длинные платья, мужские костюмы в стиле: “Мадам – мусье!”.
В голове все гудело, а я едва могла сфокусироваться на происходящем, как вдруг услышала истошный женский крик:
– Помогите! Мой сын! Он умирает!
Забыв обо всем на свете, я бросилась на крик. Ребенок лежал на руках у матери и истекал кровью. Я разорвала длинную юбку на повязки, останавливая кровотечение.
– Кто-нибудь!