с симпатией. Когда я просила у родителей подарить мне на день рождения пса, они наотрез отказывались. Мама была не против, но не хотела ссориться с папой. А папа был непреклонен. Каждый раз, когда я в слезах приходила к нему и просила, просила, просила, он отвечал: «Ты что, хочешь жить, как баба Надя?»
Из-за поворота появляется троллейбус, шурша шинами по теплому асфальту. Мила морщится и неловко лезет в карман джинсов за проездным. Час пик еще далеко, поэтому в салоне есть куда приземлиться. Мила неловко плюхается на одиночное сиденье и возвращается к бабе Наде. Баба Надя жила в деревне. Мы ездили к ней каждое лето, сколько я себя помню. Она всегда готовила к нашему приезду целый чан пельменей. И говорила: «Милые мои, неужто вас целый год не было?» Баба Надя вообще любила накормить, причем не только людей. Своему псу Василию она каждый день давала кусок мяса. Мы знали, что даже если бы она жила впроголодь, Василий был бы сыт. А ведь пес не был ангелом. Он вечно убегал со двора и возвращался весь в грязи. Не слушался он никого, кроме бабы Нади, да и ее не всегда. Пару раз раздирал папе штаны, однажды нагадил маме на новое платье, в котором она собиралась на день выбраться в город. Я все равно его любила, но объяснить это папе было невозможно.
– Девушка, место не уступите?
Мила поднимает голову. Старик стоит, сгорбившись, от него пахнет старым пальто и дешевыми сигаретами.
– Конечно, – улыбается Мила и вскакивает с сиденья.
Старик садится и смотрит на нее с одобрением, но Мила этого не замечает. Она вцепляется левой рукой в поручень и вперивается в экран. Пора включить эмоции. Бабушка умерла в июне. Сердечный приступ во сне. Доктор сказал, что она ничего не почувствовала. Мы похоронили ее на кладбище за деревней. Я раньше никогда не видела, чтобы папа плакал. В город мы не вернулись, потому что нужно было оформить какие-то документы на дом. Остались вчетвером – я, мама, папа и Василий. Пес как будто не заметил смерти хозяйки. Все также бродил незнамо где, все также не слушался. Только вот есть стал раза в два больше – приходишь, тарелка чистая, пес рядом скулит, а ведь кормили буквально час назад!
Троллейбус встряхивает. Телефон выскальзывает из рук и летит вниз. Из кабины раздается смачный матерок водителя. «Наверное, рога соскочили», мелькает в голове у Милы, но она уже со страхом тянется к мобильнику, лежащему экраном вниз. Только бы стекло не раскололось.
– Держите, – молодой человек, стоящий рядом, успевает подобрать телефон раньше нее. – Повезло вам, не разбился. А то сейчас такие телефоны делают…
– Спасибо, – кивает Мила и возвращается к тексту. Парень смотрит на нее с интересом, но она слишком увлечена историей. Он пожимает плечами и возвращается к своей книге. Мила была бы и не прочь поболтать с ним, познакомиться, но сейчас приближается кульминация. В августе папа пришел ко мне и сказал: «Ксюша, мы уезжаем. Думаю, ты понимаешь, что взять Василия с собой мы не сможем. С ним куча мороки, да еще и жрет за троих… И по бабе Наде он совсем