склонился над картой, не обращая внимания на ехидство дровосека. Символы были грубыми, корявыми, но явно не случайными. Один из них – перечеркнутый треугольник с точкой внутри – бередил память, царапал, как заноза. Где же он его видел? В каком-то пыльном трактате о ересях? Или… да! Точно! Что-то до боли похожее было нацарапано на том самом надгробии на кладбище в Полянках! Том самом, которое раскапывала та глиняная тварь!
– Вот этот, – Акива ткнул пальцем в перечеркнутый треугольник. Палец слегка дрожал. – Мне кажется… я видел его раньше. На кладбище. Он отмечен здесь, – он провел пальцем по неровной линии карты, – у Чертова пальца. Знаешь такое место, Борин?
– Чертов палец? – Борин смачно хмыкнул. – Как не знать. Скала такая… кривая, торчит посреди болота, как кукиш самому дьяволу. К югу отсюда, полдня ходу, если не плутать по трясинам. Место поганое, гнилое. Там и днем-то сыро, туман вечно висит, и всякая нечисть болотная кишмя кишит. Точно тебе говорю, книжник, нечего нам там делать. Давай лучше вот эту отметку проверим, – он ткнул в другой значок, похожий на сухую корягу, – она поближе будет, у Медвежьего лога. Может, там просто разбойники схрон устроили, прибьем парочку по-тихому, и дело с концом. Добыча какая-никакая…
– Нет, Борин, – Акива решительно покачал головой. – Если этот знак связан с тем, что я видел… что было в Полянках… мы должны идти к Чертову пальцу. Я должен.
– Должен? – Борин снова скривился, как от зубной боли. – Ну и иди один, если жить надоело! Можешь помолиться там своему Черту! А я не дурак по болотам лазить из-за твоих видений да значков непонятных! Я жить хочу!
Они препирались с добрых десять минут. Акива, к своему собственному удивлению, проявил несвойственное ему упрямство, подпитываемое страхом и дурными предчувствиями. Борин же, хоть и ворчал, и сыпал проклятиями на голову Акивы, ворона и сумасшедшего Мойше, похоже, был заинтригован не меньше, чем напуган. В конце концов, он с силой махнул рукой:
– Ладно! Леший с тобой и с пальцем этим чертовым! Пошли! Но если мы там увязнем или нас какая тварь болотная сожрет целиком – на твоей совести будет, понял, книжник?! Я тебя и на том свете достану!
Они наскоро разделили найденные припасы (Акива брезгливо отказался от вяленого мяса неизвестного происхождения, удовлетворившись хлебом и водой), сунули карту Акиве за пазуху – как главному штурману этого безнадежного предприятия – и выбрались из промозглой темноты мельницы в сырой, туманный утренний воздух.
Путь к Чертову пальцу лежал через самую неприятную часть Зубровского леса – болотистую низину, где под ногами противно чавкало, воздух был тяжелым, спертым и пах гниющими водорослями, а корявые деревья, окутанные седыми бородами мха, тянули к ним свои узловатые ветви, словно злобные старики. Шли молча. Борин впереди, прорубая топором дорогу сквозь густые заросли ивняка, Акива – сзади, поминутно оглядываясь и шепча про себя защитные молитвы. Ему постоянно казалось, что за ними кто-то наблюдает из-за склизких стволов, что в болотном