а они её в бухгалтера… сейчас ателье своё открыла… Так что я всегда говорю, мечта – это дело такое… важное…
Томная дама смущенно краснеет. Берет под ручку свою мечту.
– А давайте вашу мечту… осуществим?
– Ой, ну что вы, ну вот так, прям сразу…
– А чего ждать? Так и всю жизнь прождать можно… Вон, ходит человек, всю жизнь над мечтой своей трясется, так и не воплотит никогда… в жизнь…
Это он про меня.
Даже не вздрагиваю. Иду домой. К своей мечте. Сегодня я ей цветов купил, редкие цветы, говорят, их из самой Атлантиды привозят.
Спешу домой. Забиваюсь в автобус, над головой хрипит радио, слышу знакомое слово, – Атлантида.
Прислушиваюсь.
Не понимаю.
Что значит – тайфун, что значит – ушла под воду, так не бывает, так не может быть, так…
Оборачиваюсь, натыкаюсь на холодные взгляды. Ищу поддержки сам не знаю, у кого.
– Так это что получается… в Атлантиду… не поедем больше?
Люди фыркают.
– Ишь, размечтался…
– И сто лет не ездили, и еще столько не поедем…
– Выдумал тоже…
Выбегаю из автобуса, чуть не поскальзываюсь в весенней жиже, бегу к дому…
Звонок надрывается под моими пальцами.
Тишина в квартире.
Ключ не слушается, не попадает в замок.
Открываю.
– Мечта!
Первый раз зову её по имени.
– Мечта!
Легкий запах духов.
И всё.
Граница без границ
– Работа непыльная…
Вздрагиваю. Если говорят – работа непыльная, значит, что-то ужасное готовится. Не иначе.
Сержант смотрит на меня. Испытующе.
– Стрелять-то умеем?
– Обижаете. Как не уметь-то?
– Вон… – палец сержанта указывает на флюгер покосившегося дома на холме.
Целюсь.
Стреляю, ружье больно долбится мне в плечо, отступаю назад.
Пуля царапает черепицу.
– Нда-а, на троечку…
Сержант презрительно сплевывает.
– Да вы погодите, я сейчас… пристреляюсь…
– И долго ты пристре…
…флюгер слетает, сбитый моим выстрелом.
– Ай, молодца…
Улыбаюсь.
– Рад стараться.
– Откуда такой будешь-то?
– Из Самары я.
– Ой, Самара-городок…
Подхватываю:
– Беспокой-на-я-я-…
– Чш-ш-ш!
Сержант поднимает палец, прислушивается.
– Тише ты…
Замолкаю.
Ветер шевелит листья. Невидимая в зарослях птаха отстукивает чечетку, замолкает.
– Не… ничего… померещилось.
Киваю, померещилось, так померещилось.
– Ну, ты хоть понимаешь, что мы тут делаем?
Границу охраняем.
– Верно. Её, родимую. Смотрим, чтобы отсюда никто не перебрался…
– А сюда?
Сержант смотрит на меня, как на психа.
– Рехнулся,