как земля плывёт из-под ног. Инга мгновенно хватается за стол!
– Это что?
– Землетрясение, похоже…
– Какое землетрясение?! Мы же на Марсе!
– Хорошо, марсотрясение!
– Разве на Марсе бывают землетрясения? Марсотрясения?! Короче, неважно…
Она крепче хватается за стол и держится изо всех сил. Пока что мы не фиксировали настолько сильные толчки, но за станцию я не переживаю – она должна выдержать!
Внутри появилось странное тошнотворное чувство между солнечным сплетением и желудком – кто-то пытается меня обмануть. Не знаю, с каких пор я смог провести параллель между ложью и именно этой, ни с чем не сравнимой, тошнотой, но, к сожалению, она ни разу не подвела.
Толчок! Ещё один – словно великан взял в руки молоток и со всей силы бьёт по Марсу! Интересно, здесь всегда так или только нам повезло?..
– Что это? – Инга с ужасом смотрит на меня. Такого взгляда я не видел даже тогда, когда мы попали под метеоритный дождь, когда летели сюда.
– Для выражения моих чувств есть аббревиатура только из двух букв.
Толчки прекратились.
– Не время кидаться остроумными фразами!
– Я и не кидаюсь – пытаюсь разрядить обстановочку.
– Да уж, обстановочка ещё та, – Ингу слегка потрясывает, но она смогла отцепиться от стола.
Станцию Хранения Проб начали строить ещё во времена моих старших классов в школе – такой ажиотаж был! Помню, учителя все наперебой рассказывали, какой же это прорыв – первое в истории человечества строительство на другой планете. Сама задумка казалась до простоты гениальной – пригнать на Марс трёхмерный печатный принтер и с его помощью напечатать здание. Я тогда ещё спросил учителя по космическим технологиям, почему только стены будут строить? Станция – целый организм: нужны вода, воздух, электричество; где всё это взять? Учитель посмотрел на меня как на дурака со словами: “Ты не понимаешь! Это ведь такой прорыв!”. К сожалению, прорыв заморозили, когда я учился на третьем курсе, и возобновили лишь через пять лет после того, как я закончил институт.
– Свяжись с Гораздом! – вырывает меня из размышлений голос Инги.
– Точно! – включаю наушник и жду, когда он загрузится.
Техника меня не особо любит – вечно тормозит в моих непутёвых руках.
– Что случилось? – в общую комнату вошёл Женя, молодой парень среднего роста, с взъерошенными кудрявыми волосами и тёмно-синими глазами. Он отсыпался после нашей последней вылазки.
– Сейсмическая активность, – сухо произношу я.
– Какая-то чрезмерная активность, я даже с кровати упал! Почему меня никто не предупредил, что нужно привязываться ремнями?!
– Женя, – смотрю на него сурово, – я бы пошутил сейчас про ремни, но ситуация, знаешь ли, не способствует.
– Ладно, сейчас посмотрю, все ли системы в порядке.
Я начинаю нервничать – Горазд давно бы уже голосил в наушник. Наверняка он, Ваня и Оля не смогли пропустить такой грандиозный фейерверк марсианских чувств.
Горазда расхваливали