оптика где-то «случайно» прилипла к вороватой распухшей руке, ченч алконвта устроил, и таким образом у меня появился отличный бинокль и новое хобби.
Стыдоба, признаться тошно, но куда ж от правды, опять-таки, денешься – я начала подглядывать. Старательно обходя окулярами окна спален (ей богу, старательно обходя!), я смотрела, как живут Нормальные Люди, и напоминала себе, что так бы могла жить и я. Если б не ушла от мужа, не ушла от денег, влияния и холодильника, в котором не только пачка кефира и четыре яйца, но еще сервелат, карбонат и котлеты, приготовленный умелой домработницей. От прежней жизни у меня остался только гардероб, забитый приличным тряпьем под завязку, сожаления и испуг влюбиться снова. Не исключено, что подглядывать я начала, спасаясь от воспоминаний, леча испуг и убивая время. В двадцать четыре года его кажется так много, что полчаса, потраченные на картинки из чужой жизни, не выглядят потерянными.
Первым признаком выздоровления выступила ревность. Смешная, виртуальная ревность вуайеристки к мадам Зеро. И началось все с шубы.
В конце сентября прошлого года (тогда страсть к подглядыванию только-только наметилась, а бинокля и вовсе не наблюдалось) вдруг грянули холода, и объект Зеро вышел из лимузина в крашеной, стриженой норке – благородного оттенка красные разводы по угольно черному фону. Выглядела мадам Зеро сногсшибательно.
Сначала я чуть в обморок не упала, потом прикусила губу и оглянулась на гардероб, где висела точно такая же черно-красная шубка – подарок мужа к Новому Году.
Больше года я старалась забыть об этой шубе, о муже и существовании приличной одежды. Если кому-то это покажется смешным, прошу представить такой кошмар – как только я надевала что-либо из прошлой жизни и шла, например, гулять до магазина за хлебом, к норковому подолу тут же цеплялось что-то в лучшем случае с бритым затылком и на «мерседесе». В худшем тоже самое, но на джипе, в наихудчайшем – первый попавшийся ловелас, в чьем кармане бренчит мелочь на пиво в баре «Боцман».
Короче, липло все, что ни попадя. А я решила быть гордой, самостоятельной, с дипломом в виде доказательства, что Софья Иванова это вам не гортензия на подоконнике, она способна прожить без подпитки извне. Софья личность самодостаточная, упорная и трудолюбивая. Придет время, достану из гардероба норку и шкуры убитых телят, нацеплю на палец кольцо с сапфиром и явлюсь в какой-нибудь офис с вопросом: «Вам настоящие бухгалтеры нужны?»
А пока табу. Романы, свидания, мужчины и рестораны изгнаны напрочь. Сила воли проявлена поистине фантастическая. Однако накоплен и горький опыт. Ведь самодостаточность вещь обоюдоострая – отсекая от себя людей, ранишь и себя. Иногда все же стоит выплескиваться.
Я выплеснулась через единственное окно моей кельи. Нашла виртуальную соперницу (куда там Эллочке Людоедке с ее Вандербильдихой!) и такой же виртуальный предмет обожания.
Толи со скуки, толи чуть-чуть сошла с ума.
Итак, Генрих Восьмой, крашеная норка