кое о чем спросить?
Уголок его губ приподнялся в улыбке.
– По-моему, сегодняшним утром я побил все рекорды по задаванию грубых вопросов, так что спрашивай, не стесняйся.
На щеках Гейджа заиграли треклятые ямочки, и я тут же утратила связь с реальностью. Уставилась на них и напрочь забыла, о чем собиралась спросить. Легкий изгиб губ Гейджа сменился бесшабашной улыбкой. Такими темпами мне придется напяливать на лицо маску для сна и затыкать уши берушами, чтобы не выглядеть рядом с ним идиоткой. Хотя в таком виде я буду выглядеть не лучше.
– Тайлер сказал, ты живешь на ранчо?
– Живу.
– Я думала, ты будешь похож на ковбоя.
Хохот Гейджа заполнил кухню, отскакивая от стен, и я расслабилась, слушая его смех.
– И каким же ты меня представляла?
– Ну, знаешь, в сапогах, шляпе, синих джинсах в обтяжку, с широким ремнем, – ответила я, стушевавшись.
– Сапоги у меня есть. И шляпы. Но вряд ли мама с сестрами позволят мне когда-нибудь одеваться, как отец.
– Ох.
– У отца даже усища есть. Он на Сэма Эллиотта похож.
Я не сразу сообразила, о ком он.
– Правда, что ли? – рассмеялась.
– Слово даю. Прям близнец его.
– Хотелось бы его увидеть. Так куда ты вчера дел шляпу?
Гейдж пожал плечами:
– Оставил на ранчо. Вместе с сапогами.
– Почему?
– Они у меня не модный аксессуар. И здесь, в городе хиппи, явно не потребуются для той работы, для какой нужны.
– В городе хиппи? – оторопела я.
– Сама увидишь, когда мы куда-нибудь выберемся.
Я кивнула:
– А для какой работы тебе нужны сапоги и шляпы? Что у вас за ранчо?
– Скотоводческое. Для любой работы: уход за животиной, перегон скота в разные части ранчо, починка заборов, клеймение… Для разной, в общем, – подытожил Гейдж.
– Сколько у вас коров?
– Шестнадцать.
Я, конечно, маловато понимаю в ранчо, но вроде для скотоводческого ранчо как-то негусто?
– У вас шестнадцать коров?
Гейдж фыркнул от смеха и широко улыбнулся.
– Сотен. Тысяча шестьсот голов.
– Господи… Это же прорва коров.
Он снова пожал плечами.
– Скоро будет больше. У нас достаточно земли.
– И сколько же акров?[3]
– Двадцать.
– Сотен?
– Тысяч.
– Двадцать тысяч акров?! – У меня отпала челюсть. Елки-палки, зачем кому-то столько земли?
– Да, мэм. – Гейдж крутанул на столе свою кружку.
– Мэм? Серьезно?
– А что? – выгнул он бровь.
– Я же не бабулька какая. Я младше тебя!
Он закатил глаза:
– При чем здесь возраст? Это вежливое обращение.
Увидев выражение моего лица, Гейдж с тихим смехом покачал головой:
– Янки.
– Так, ковбой, слушай сюда: я не с севера.
– Но и не с юга. Янки, – ухмыльнулся он.
Я от одних ямочек таю, а он еще