И она решила поскорее отвлечь его и остальных, а главное, себя:
– Посмотрите наверх, овраги мы уже не видим – они заполнены экструзией, то есть вязкой лавой, и льдом. Наш вулкан – стратовулкан, или, по-другому, слоистый вулкан в виде конуса, который состоит из множества слоев затвердевшей лавы, туфа и вулканического пепла.
– Постойте, я не успеваю записывать, – перебил Зою Юрий.
Ему будто непременно нужно было утверждаться по несколько раз на дню.
– Рэм говорит, наш вулкан имеет почти идеально правильную форму, и с его вершины мы увидим Плоский и Острый Толбачик, а также Ключевскую сопку и еще несколько соседних вулканов – с нашего самый лучший обзор! – Нина говорила с улыбкой, мягко и нежно, Зоя в очередной раз удивилась силе ее женственности. Юрий стушевался, мужчины подобрались, тоже заулыбались, и от усталости будто не осталось следа.
А ведь самой Нине совсем нелегко дается подъем. Юрий наклонился к ней и что-то начал говорить на ухо. По ее лицу пробежала тень, и она быстро отступила ближе к Рэму.
Зоя опустила глаза, вспомнив, как впервые увидела Рэма у Нины дома. Ее сразу смутило его поведение. Впрочем, тогда она поверила Нине, что первое впечатление обманчиво, но теперь понимала, что ее было верным.
Рэм пришел вечером в Нинину новую квартиру с ящиком инструментов и с сумкой продуктов. По описанию Нины, Зоя представляла его другим: выше и солиднее. Вот что делают с человеком чувства. Рэм оказался невысоким сухощавым блондином. Как Зоя уже слышала от его невесты, он занимался физикой и проектировал приборы, которые регистрируют колебания земной коры.
– Ну что, девушки, вот мы и пришли к вам: «революция, электрификация, механизация», – говорил он, выставляя на стол вино, икру и хлеб. – А все вместе – Рэм Власьев, прошу любить и жаловать!
Неужели сын известного альпиниста и походника оказался, как сейчас говорят, обыкновенным напыщенным мажором? Знала она таких – тут подмазать, тут под ковер залезть, тут угрем проскользнуть, тут по блату урвать. Модная стрижка, будто только из парикмахерской, яркие иностранные кроссовки на ногах. Ящик с инструментами он оставил в прихожей.
– Нинэль, я, увы, совсем ненадолго. В НИИ срочно вызвали, там самая жара. Земную кору трясет не по расписанию.
– И вечером занят? – Нина смотрела на него с обожанием, будто не замечала того, что видела Зоя.
Она сама слова не могла сказать, так переполнилась гневом. Как может сын известного спортсмена, походника, который многие недели, да что там говорить, наверняка большую часть года жил в горах по-спартански, ездил по Союзу, учил детей, – носить сплошь западные вещи, быть таким лощеным?
– Вечером в клубе встречаюсь с остальными членами группы, буду инструктировать, что взять с собой. – Глаза Рэма посерьезнели. – Мне надо договориться с продавцами, достать кое-что. А вы, девушки, привыкайте к местным деликатесам. Икра чавычи, мой знакомый сам солил, свежая, не магазинная. Такой точно никогда еще не ели.
Когда он ушел, Нина заметила, что Зоя притихла.
– Не