называть имена двух художников: это Клод Моне и Огюст Ренуар. Их картины – это красиво или нет? Есть одно слово, антиискусствоведческое, запрещенное искусством, это слово «нравится». Слово «нравится» категорически запрещено в искусстве. Нравиться может девушка, закуска к водке. А искусство – это вопрос подготовленности: насколько вы готовы к определенному уровню или насколько искусство готово к вашему восприятию. Импрессионизм создал зрителя живописи. Он сделал великое, грандиозное, цивилизационное дело – он создал настоящего ценителя живописи среди довольно широкого круга зрителей. Так Станиславский с Немировичем-Данченко создали театрального зрителя: они сделали театр, подобно литератору, создавшему профессионального читателя. А нас уже нет – ни читателей, ни зрителей. Мы лишь иногда, как во сне, вспоминаем, что мы ими, может быть, являемся. И импрессионизм для нас великая вещь, потому что он насыщает нашу жизнь.
Пьер Огюст Ренуар
Что такое вообще импрессионистическая живопись? В России настоящий импрессионизм появился с небольшим отставанием, и это художник Валентин Серов. Серов – очень интересная фигура. По манере исполнения он напоминает Мане. А откуда у Серова это взялось? Вспомним, как он пишет художника Коровина – главу русского импрессионизма, как он пишет его руку… Разве это хуже Ренуара? Нет, не хуже, это настоящая импрессионистическая живопись. А русские и французы всегда любили немцев. Россия всегда обожала только немцев. Это видно из переписки художников. Врубель, опередив кубизм и Сезанна, молился именно на немцев.
Валентин Серов. Автопортрет. 1880-е гг.
Работы импрессионистов не только прекрасны. Вы даже не отдаете себе отчет, насколько созерцание их психологически целебно и оздоравливающе. Но есть еще один момент – это то, что импрессионизм разрушает. Только Эдуард Мане может как-то совмещать то и другое. Но вообще импрессионизм разрушает картину на части и создает этюдность.
Обратимся к Клоду Моне. Посмотрите на его картину «Прогулка. Камилла Моне с сыном Жаном (Женщина с зонтиком)». По размеру это довольно большая картина, но какой бы большой она ни была, она все равно воспринимается как этюд. Когда мы говорим «картина», то подразумеваем какой-то момент драматургии: там что-то должно случаться, должно быть изображено какое-то происшествие. А этюд есть этюд. И картина импрессионистов не предполагает изображения никакого другого события, кроме события светового. Именно с картин Клода Моне в живописи появляется новый герой, который занимает собой все пространство. Этим героем становятся солнечный свет. Импрессионизм – это мир в солнечном свете, даже если идет дождь, даже если на картине изображен вокзал, с которого валит густой пар. Импрессионизм – это изображение мира света. Это не изображение мира исторических событий, мира психологических драм, а именно изображение солнечного света и всего того, что случайно попадает в объектив художника.