отдаете меня туда, даже не зная, чем там заниматься? – спросил он, начиная чувствовать внутри легкое раздражение.
Но Василич лишь тяжко вздохнул, а потом, словно собираясь с мыслями, взглянул на него уже по-другому.
– Артем… Я не знаю, чем вы там будете заниматься. Но знаю другое. Эту грязную жопу я здесь для тебя не вычищу. Здесь у тебя потолок – это мой кабинет. Хотя я бы тебя у себя держал, а дальше… – он махнул в воздухе массивной рукой. – ОСО берет лучших. Это факт. Ты ведь хоть немного понимаешь, о чем речь?
Артем промолчал, стараясь переварить сказанное.
– Тебя заметили, понимаешь? Абы кого они не берут. Это и звание, и шанс. А вон тот ящик с пыльными бумагами для тебя что ли? Хочешь, как и я, всю жизнь в этом отделе работать? Из районов сложно вырваться.
Молчание повисло между мужчинами.
Василич резко поднялся из-за стола и, протягивая Артему руку, произнес:
– Все. Твои три дня начинаются с завтрашнего дня. Не посрами меня.
Он крепко пожал руку. Видимо, не зря говорят, что у начальника сила не в голосе – когда надо, все чувствуется в тяжести рукопожатия.
– Все. Чеши отсюда, провожать тебя никто не будет.
Артем молча кивнул, сдерживая эмоции. Перед выходом он остановился на пороге кабинета и оглянулся. Василич уже сел за свой массивный стол и, опершись подбородком на сцепленные руки, уставился в одну точку перед собой, будто бы тоже пытался осознать происходящее. Его взгляд выражал смешанные чувства: то ли сожаление, то ли усталость.
Артем хотел сказать что-то, может, поблагодарить, может, выразить протест, но вместо этого просто выдавил:
– Было приятно работать с вами, капитан. Спасибо за все.
Василич поднял голову; на его лице появилась слабая, почти незаметная улыбка.
– Ну, давай, Артем, иди уже. Хватит слюни распускать. Не прощаемся. Кто знает, может, еще увидимся.
В этот момент в кабинете стало особенно тихо, даже привычные звуки уличного шума за окном, казалось, стихли. Василич слегка махнул рукой, словно подбадривая Артема отправиться своей дорогой. Выйдя из кабинета, Артем тяжело вздохнул. Коллеги лениво перетаскивались с одного конца коридора в другой, в открытых кабинетах он видел, как кто-то разбирал очередную кипу бумаг, кто-то пил чай из давно побитой кружки – все были слишком увлечены своей рутиной, чтобы заметить или проявить интерес к тому, что происходит с их товарищем. Так бывает, когда работа становится скучной, справедливость рутиной, а смена сотрудника – мелкой деталью в большом механизме.
По дороге домой Артем не мог избавиться от настороженного чувства. В голове крутились слова Василича: «Это твой шанс». Шанс чего? Начать все заново? Найти себя в новом отделе, о котором никто ничего не знает? Или шанс оступиться и поставить под угрозу даже ту скромную карьеру, которую он успел выстроить? Сверхъестественный отдел… Глупо это звучало. Но что-то в подаче Василича заставляло задуматься: что перед ним – нечто гораздо более сложное, чем он мог