так близко, что меня обдало его запахом. Терпким, солоноватым, будто морской песок на солнце. Его дыхание обожгло мое ухо, и Иньшен прошептал:
– Тебя эта мысль пугает или радует?
Глаза сами распахнулись и возмущенно уставились на змеегада.
«У него красивые ресницы, – пронеслось в голове. – Густые, изогнутые, темные. Любая девушка пришла бы в восторг от эдакого изобилия».
– Ни то, ни другое! – отрезала я, разъяренная постановкой вопроса. – Меня сватали за твоего брата. Почему мы не можем подождать с консуммацией?
– Ты что себе вообразила? – смешок нага был грудным, низким и каким-то невеселым. – Решила, что мы тебя по очереди будем…
– Нет, конечно! – я поспешно зажала ему рот, пока этот бесстыдник не выдал какую скабрезность.
Губы под моей ладонью оказались неожиданно нежными и шевельнулись, оставляя пылающий след от поцелуя.
Я отдернулась, словно обжегшись.
– Отец сказал, что ты должен будешь меня пометить. Что это значит? – требовательно вопросила, с трудом скрывая волнение.
Сердце стучало неровно, норовя выскочить из груди.
Из-за грядущей свадьбы? Неизвестности?
Или от близости мужского тела?
– Ничего особенного. Небольшой укус, возможно, несколько, смотря как твой организм отреагирует. – Наг не отстранялся, нависал надо мной мускулистой глыбой и, кажется, принюхивался.
К чему? Я после арены не розами пахну, но его величество император не жаловался. А этому воняет, значит?
– Зачем?
– Для защиты.
Видя, что я все еще недоумеваю, Иньшен вздохнул и все-таки отодвинулся. Недалеко, на локоть, не больше, чтобы наши лица оказались примерно на одном уровне.
И оскалился.
Я сглотнула, глядя на острейшие, ровные клыки. Их было куда больше, чем положено человеку.
Драконы в двуногой ипостаси от людей ничем не отличаются. Наги же оказались куда зубастее и холоднее.
Интересно, какие у них еще секреты?
– Тебе нужен иммунитет от нашего яда, – заявил принц, как само собой разумеющееся. – Чаще всего хватает одного впрыскивания. Если твоя кровь сильна, этого достаточно. Если же ты почувствуешь недомогание или жар, может потребоваться еще пара укусов.
– Но для чего? Меня там будут кусать все кому не лень? – нахмурилась я.
Идея мне не нравилась. Пусть зубы острые, но корни у всех одинаковы. И выбить их можно, если постараться.
Жевать себя всем подряд я не позволю.
– Твой муж может увлечься на брачном ложе, – мурлыкнул Иньшен, снова прижимаясь ко мне совершенно непристойным образом. – Забудется, захочет оставить метку. Это наш инстинкт, он требует пометить избранницу, подчинить ее.
– Я не собираюсь подчиняться, – прошептала я непослушными губами.
Перед глазами маячило острое, изящное ухо, украшенное несколькими сережками, соединенными цепочкой. Золотая нить стекала на шею, заканчиваясь небольшим жемчужным шариком.
Мне отчего-то отчаянно захотелось потрогать этот шарик языком.
И