и моей семье.
Родента не смутил вопрос, словно он ожидал его:
– Ты хочешь знать слова моего отца или тебе нужна песнь шамана?
– Интересно,– подняла брови женщина.– А у шамана своя версия?
– Конечно. Три Власти над нами. Власть Силы у вождя, власть Жизни у женщины, и власть Веры у шамана. Вечная троица. Вождь правит народом, ведет войну и охоту, дает законы и заключает союзы, судит. Женщина властна давать жизнь, она рожает, она умиротворяет, она проводит на костер вознесения. А шаман помнит историю, чтит традиции, толкует знаки и говорит со звездами – душами предков.
– И у каждого свое представление о том, кто я?
– У каждого свое отношение к тому, кто ты,– осторожно поправил Оррик.– Женщины любят тебя и почитают, как наставляла Первая Мать Одноухая. Отец уважает, помнит твое добро и наши долги перед тобой. А Шаман разъясняет, кто ты и откуда взялась…
– Вижу, я не достаточно внимания уделяла вашим шаманам,– улыбнулась Ольга, но улыбка ее не сулила ничего хорошего.– И что же шаманы рассказали обо мне?
– Они не рассказывают,– поправил охотник.– Они дают нам песни, которые мы запоминаем.
Оррик закрыл глаза и затянул нараспев нерифмованный текст. Женщина только поморщилась, реагируя на нескладную форму.
«Прежние люди были злые. Им было мало власти над Жизнью.
Прежние люди придумали Смерть. И всякий живущий теперь умирает.
Тогда прежние люди сделали в земле яму.
Из грязи и камня они сотворили без рождения Кому.
Кома стал мертвым и неподвижным Богом.
Кома не принял прежних людей и сотворил из воды и грязи Кровь.
Кровь стал мертвым богом, но подвижным и неудержимым.
Кровь не принял Кому и ушел к Прежним людям.
Прежние люди не приняли Кровь. Захотели убить его.
Кровь нашел среди прежних людей и зверей сорок две ведьмы.
Ведьмы понесли от него.
Ведьмы обрели щедрые дары и сотворили взамен для него Жизнь.
Свое дыхание Кровь отдал Одноухой. Она прозрела…»
– Погоди, Оррик,– не выдержала Ольга музыкальной пытки.– Как я поняла, эта песнь длинная. А ты можешь пропеть мне только ту часть, которая касается меня? И, если можешь, пропой своими словами, а то нескладухи шамана травмируют мой разум.
Охотник на какое-то время умолк, вслушиваясь в собственные мысли.
– В песне говорится о несносном характере одной ведьмы, которая умеет летать…
Он поднял на женщину глаза, и Ольга, заглянув в них, едва не подпрыгнула от возмущения:
– Шельмец! Ты меня разыгрываешь,– она не могла скрыть своего изумления.– Здорово! Никогда раньше не замечала у родентов чувства юмора. А ты надо мной пошутил. Песнь шамана тоже ты выдумал?
– Нет,– признался Оррик, довольный тем, какой эффект произвел на женщину.– Песни его. Но остальные не умеют над ними смеяться. Верят в них.
– Так, что там обо мне?
– Ведьмы