тайну. А что это за цвет волос такой?
– Темно-рыжий, – попыталась ответить Трикси, надеясь, что Дэниел распутал достаточно слоев, чтобы услышать ее.
– О! Шатенка! При таких огромных синих глазах вы должны были быть блондинкой. Погоди те-ка! Теперь я уже вижу ваши волосы хорошо. Вы не шатенка. Они у вас имеют красноватый оттенок, напоминающий выдержанный виски.
Вот это да!
Дэниел говорил медленно и безостановочно, словно ощущал ее состояние, близкое к панике. Так обычно говорят с человеком, стоящим на краю крыши или обрыва, чтобы побудить его отойти от опасной черты.
– У вас необыкновенно маленькие уши, – продолжал Дэниел спокойное повествование. – Мочки проколоты, но сережек нет. Интересно, какие серьги подошли бы вам?
Трикси понимала, что Дэниел ведет одностороннюю беседу для ее же пользы, и это действительно оказывало на нее успокаивающее воздействие.
Он размотал уже достаточно много слоев кокона, чтобы открыть ее лицо, и теперь внимательно смотрел на нее с удивленной полуулыбкой.
– Беру свои слова обратно. Вы совсем не выглядите похожей на упомянутых мной рекламных персонажей.
Дэниел освободил от слоев обмотки ее предплечья и кисти рук. Трикси хотелось пригладить свои волосы, привести их в относительный порядок, но при попытке любого движения она ощущала, что с плечом что-то неладно.
– Больно?
– У меня травмировано плечо, – призналась она. – Но это не так болезненно, как то, что задета моя гордость. Я чувствую себя в дурацком положении.
Надо же, в каком унизительном для себя виде Трикси оказалась именно перед Дэниелом Ривертоном, который явно походил на рыцаря – спасителя из ее снов. Фотографии этого человека украшали обложки крупнейших специализированных журналов, в том числе «Бизнесмен Калгари», на который Трикси подписывалась и увлеченно читала от корки до корки с тех пор, как начала собственное небольшое дело. А случилось это после того, как ее отпустили – уволили, как услужливо подсказал Трикси ее внутренний голос, – из «Бернард Бразерс» год назад.
– Так что же здесь произошло?
Когда несколько дней назад Дэниел представился ей по телефону, Трикси и в голову не пришло, что это тот самый Ривертон.
И вот теперь он, в буквальном смысле во плоти, стоит прямо перед ней, и Трикси не может отвести пристального взгляда от его обнаженной груди. Ничто не подготовило ее к встрече с этим мужчиной. Ни журнальные фотографии, на которые он совсем не был похож сейчас, ни слухи о его несомненной сексуальности, ни раздраженный голос по телефону.
За четыре дня, проведенных с племянницами, она так устала, что теперь на нее накатила паника с всплеском адреналина, да возникла еще и подрывающая силы боль, простреливающая плечо и руку. Но именно это не позволяло Трикси грохнуться в обморок. Она видела перед собой руки Дэниела с рельефно обозначенными мышцами, его широкую обнаженную грудь. Пижамные штаны, низко сидящие на бедрах, открывали взгляду Трикси твердые мышцы живота, так соблазнительно сужающиеся