её, раскладывая на металлические подносы. Эти подносы разносил между столами другой, более худощавый демон. Вероятно, он был слугой или даже рабом, может быть, даже получал за свою работу тоненькое жалованье.
А вот дальше мне стало не до смеха. Мясник на мгновение исчез в маленькой кладовке и вытащил к разделочному столу небольшую клетку. Засунул внутрь руку и достал кого-то очень похожего на меня. У него были те же размеры и такая же пепельная кожа. Бесёнок звонко визжал, кусался и царапался, но мясника это, похоже, совсем не трогало. Демон равнодушно положил его на разделочный стол, а затем…
– Матерь божья…
Я ужаснулся, когда увидел, как тот задрал бесёнку хвост и стал насаживать его на вертел. Визги несчастного усилились, в то время, как толпа продолжала свистеть и улюлюкать. Переполненный агонией крик оборвался, когда конец вертела выскочил у бесёнка из пасти. Но самое жуткое то, что, судя по дрыгающимся рукам и ногам, он всё ещё был жив.
Мясник абсолютно не обращал внимания на жалобные вопли, все его движения отдавали отточенным годами автоматизмом, отчего казалось, что всё происходящее для него не более чем рутина. Закончив с одним делом, демон схватил хвост бесёнка и туго обмотал вокруг вертела, подоткнув пику на кончике в одно из колец.
На этом дело не закончилось, и вскоре мясник уже насаживал второго беса, и так продолжалось до тех пор, пока на нём не оказалось три тельца. А затем взялся перевязывать их руки и ноги тонким стальным тросиком. Теперь они напоминали индейку. Ужасную, блять, гротескную индейку на День благодарения.
По коже строем прошлись мурашки, я даже рефлекторно обернулся, проверить, нет ли за спиной Риты. Не допускала она ни под каким предлогом ругань и бранные слова. А если вдруг услышала, то тут же вызывала карательный отряд гусей. Бежать было бессмысленно, она вместе со своими гусями тебя всё равно отыщет.
Но сейчас не об этом. Пока публика была увлечена страданиями трёх маленьких демонят, заметил, что у торговца, чья лавка располагалась прямо под тем местом, где я прятался, висит парочка примечательных тряпок. У него вообще весь товар состоял из тряпичных изделий разной паршивости, но конкретно вот эти две выглядели очень даже ничего.
Рогатый стоял ко мне спиной, скрестив руки, и с упоением слушал крики, доносившиеся из местной грильницы. Я, в свою очередь, окинул толпу взглядом, убедился, что на меня никто не смотрит, и, затаив дыхание, потянулся к заветной тряпочке. Сердце колотилось как сумасшедшее. Почти уверен, что если меня поймают, то, вероятно, сделают то же самое, но ходить с шашкой наголо уже невыносимо.
Когда до заветной цели оставались считанные сантиметры, на всю улицу разлетелся громоподобный крик.
– ВО-О-О-ОР! – пробулькал чей-то жуткий голос, после которого повисла звенящая тишина. – Я поймал тебя, вор. – В последней фразе проскользнули нотки радости.
Я замер. Мне казалось, что сейчас все смотрят на меня. Прошла секунда, я медленно поднимаю глаза и понимаю, что никому