студёного воздуха.
Предвкушая объятия желанной прохлады, Велиана вскочила. Распрямившись тугой пружиной, она поспешила на выход.
Поезд дёрнулся, фыркнул и напряженно застыл. Казалось, вот-вот, и он сорвётся с места, словно хищный зверь за проворной добычей.
Но он стоял и не двигался.
Вагон качнулся, пассажиры заторопились к дверям.
Всем хотелось поскорее вдохнуть свежего воздуха, пусть и колючего, промёрзлого, но зато бодрящего, будоражащего.
Неожиданный толчок заставил Велиану подпрыгнуть…
– Ой, – почему-то она была твёрдо уверена, что позади никого нет, а тут…
Невысокая брюнетка в пёстром палантине, небрежно намотанном на лёгкий пуховик, врезалась цыганке в спину, едва не сшибив её с ног.
Этакая яркая птичка. Гордая и решительная.
– Простите, – сконфуженно пробормотала она, спешно натягивая вязанную шапочку, – я не специально.
– Ничего, – Велиана смутилась, – я сама виновата. Еле плетусь…
– Надо поторопиться, сейчас уже новеньких запускать будут, – затараторила девушка, но цыганка её придержала.
– Меня зовут Велиана, а ты зря торопишься, всё равно не доедешь…
– Хм, – брови попутчицы дёрнулись, – это с чего бы? Я уже еду. Не думаешь ли ты, что поезд сломается? Сойдёт с рельсов? Ох… – в глазах отразился испуг понимания. – Террористы… – панический вскрик, едва сорвавшись с губ, был придавлен узкой ладошкой. Лихорадочно заметавшись по сторонам, девушка замерла, попав в сети жгучего взгляда. С головой погрузившись в сплетения чужой жизни, Велиана уже выпала из реальности.
А вокруг всё гудело. Хаотичные обрывки громких фраз… Смешки. Детские вскрики…
С недовольным ворчанием их толкали со всех сторон. Грубо. Неловко. Прибывающие пассажиры торопились занять поскорее места. Стянуть с себя сковывающие одежды и расслабиться на узеньких полках.
А они всё стояли. Глядя друг другу в глаза. Не смея прервать тонкую нить, внезапно связавшую взгляды.
Велиана ясно видела ту единственную дорожку, которая, вырвавшись из вероятно-возможных, смело устремилась вперёд. Не туда, куда, думала, едет хозяйка, не туда, куда устремлены её мысли.
Вот как объяснить незнакомке, что не в том месте её судьба…
Ну а та, застыв изваянием, растерянно пялилась на цыганку. Губы девушки мелко тряслись. Пальцы нервно хватались за палантин, теребя его, сжимая в ладонях и вновь выпуская из тоненьких пальцев.
Велиана видела ту насквозь. Ее искреннее непонимание. Поднявшееся было в душе возмущение, затем испуг, отчаяние, вновь возмущение, неверие, неприятие.
Эх… Бывает и так. Кто она такая, чтобы указывать людям правильный путь? Даже если так надо. Даже если во благо…
Душа человека – вольная птица! Не поймать, не заставить, не приказать.
И Велиана сдалась, опустив глаза первой. Выдохнула и отступила. Не она правит миром. Не она избирает пути. Она может лишь подсказать, посоветовать.
– Ты думаешь, что выбрала свой путь, но Богу виднее! – выдохнула