Льва Николаича, так что ли?
– «Типа», почти так, – подражая визави, ответил Профессор. – Вот, кстати, Вам и задание в духе романа «Война и Мир»! Итак, Ваша задача заключается в том, чтобы внешне описать персонажи оригинальной, исправленной, версии великого романа. Итак, новые вводные! Слушайте внимательно…
Друзья возлежали, укрывшись от проходящих невдалеке от них несметных восточных полчищ. Егорша, сильно напрягая воспалённые извилины мозга, силился нарисовать условные иллюстрации к новой версии романа, согласно указанию Сергеича. Профессор слушал Егоршу, не перебивая. Затем он не выдержал и, приподнявшись на колени, выпалил в сердцах:
– Вот же! Вот, что Вы тут мне пытаетесь описать?! – театрально возмутился сценарист Александр Сергеевич, включившись в интересную, как ему казалось, игру. – Согласно условиям нашего литературного эксперимента, наш Герой Бонапарт со своей армией высаживается в Андалузе-Испании в 8-м веке от Рождества Христова, и спасается бегством на юг от армии Халифата. А вы тут, простите, что мне описываете? Какие такие кивера и медвежьи шапки? А ещё вдобавок пушки, кремниевые ружья или нарезные карабины в 8-м веке, батенька?! «Уланы с пёстрыми значками, драгуны с конскими хвостами…» – со смехом процитировал Профессор строки из стихотворения Лермонтова «Бородино». – Ну-с, дорогой коллега, что ещё «промелькнуло перед Вами»?
– Так, ты же сам, вроде как… – затянул было свою песню знаток наполеоновских войн Егорша. – Короче, эту задачку – хрен, кто тебе решит!
– Ну, наконец-то, голубчик Егор Алексеевич! И Вы наверняка понимаете: по какой причине? Верно? – Александр Сергеевич с надеждой всматривался в потерявшее очертания лицо друга. Глаза ничего не понимающего «историка», казалось, смотрели в разные стороны, а лицо расплылось в странном недоумении. Такой эффект с физиономией коллеги случался и ранее, – всему виной был искусственный стеклянный глаз напарника. Он по странной причине время от времени менял своё положение. Особенно, когда Егорша нервничал… – Теперь Вы поняли? – не унимался «сумасшедший» Профессор.
– Ну, как бы, я того…типа…понял, – неуверенно произнёс Егорша, хоть вообще уже перестал что-либо соображать.
– Разгадка и предсказуемый результат нашего эксперимента – перед нами, дорогой Егор Алексеевич! – тихо буйствовал Профессор. – Логическое решение задачи невозможно никак из-на-чаль-но! Условия задачи-эксперимента – ложны! А значит и ту картину событий, которую Вы собирались представить научной комиссии, если такая вообще могла бы существовать, – фикция, нонсенс… химера! Ну, разумеется, если такое «высокое собрание» само не выступило бы заказчиком, и не было страстно заинтересовано в таковой Вашей художественно-изобразительной версии событий далёкого восьмого века нашей эры. Я прав?
– Прав, прав! Давай не тормози, – изъясняй, допустим, свою научную позицию дале, Сергеич! – уже более адекватно произнёс ученик Профессора.
– Наш человеческий мозг автоматически способен отличить правду от вымысла