Архитектор резко прервал эти жалкие оправдания и сказал, как отрезал:
– А коли я подобен Белому Мудрому Змею, то, как у любого сущего, взгляд мой должен быть обращён на Восток, встречая Ангела Зари до Дня последнего, покуда не погаснет свет Немеркнущей Свечи! А куда направлен мой взор вот тут? – грозно переспросил Владыка, указывая жезлом на рисунок.
Визитёры от страха не могли разомкнуть уста, трепеща всем телом, а макет Храма едва не вывалился из рук монаха.
Испуганные гости невольно искали убежища за спинами Ангелов, и только тихо шептали, что-то похожее на «исправим», «повернём» и далее в том же духе.
Но Владыка Гармонии, казалось, не торопился прощаться с Земными посланниками…
– «Звонкие и глухие согласные», говорите вы? – рассмеялся он, – невежды, да это же два разных слова, означающих лишь одно единое – Главное! Смотрите!
Сказав это и воздев длань вверх, Архитектор, ловко поймал пролетающую над ними яркую звезду и бережно, чтобы случайно не уронить её на каменные скалы, разжал руку…
– Вот он! Священный символ Великой Гармонии Вселенной! И да пребудет он навечно во всём, что предстоит сделать нам за столь короткий срок, – в делах наших и помыслах наших!
Монах, церковник и ангелы, как зачарованные, смотрели на струящийся бриллиантовый свет небесных вод всех восьми лучей пленённой красавицы и не могли проронить ни слова. Лазурный огонь, казалось, не холодил и не обжигал ладоней Архитектора. Затем Владыка поднял руку и слегка подбросил звезду. Вновь оказавшись на свободе, пленница вспорхнула, как небесный голубь, взлетела ввысь и, присоединившись к своим подругам, вспыхнула ярким прощальным пламенем…
– Ну, вот и всё! Прощайте, «грамотеи»! Надеюсь, через сотню лет земных вас хорошенько азбуке обучит… Поэт – Словесник, флорентиец вдохновенный…
Распростившись, наконец, с угодливыми гостями и оставшись в полном одиночестве, Архитектор не сдвинулся с места и вновь взглянул вниз. Земля продолжала всё так же вращаться против часовой стрелки, а Ангел Зари – Сын Богини Рассвета, не останавливался и не замедлял свой светоносный священный бег…
Внезапно Архитектора осенила неожиданная догадка.
– Скажи мне, Священный Камень, а почему все решили, что этот земной Шарик вращается против часовой стрелки?! – громко обратился он к скале, на которой возвышалось Древо.
Камень молчал, молчало Древо, и лишь райская Птица, сидевшая на самых верхних ветвях, встрепенулась, взмахнула крыльями и упорхнула в сторону Дворцовой площади. И тут Архитектор даже припомнил принцип работы его первой модели «часов времени»: круг с нанесёнными на него справа налево цифрами вращался…вправо, относительно одной единственной верхней метки, которая неподвижно отсчитывала цифры на вращающейся окружности часов. «Какая примитивная модель! – усмехнулся Архитектор, намереваясь проверить свою догадку.
– На всё в этом мире следует смотреть с двух сторон, не так ли? – спросил он, глядя вверх.
– Как