пожара. Сушеная трава, развешанная повсюду, и сухие доски пола и потолка, были отличным топливом. Сэм тем временем попытался оторвать руки от шара, замотанного сейчас вместе с ними и завязанного поверх крепким узлом, но у него ничего не вышло.
Ведьма, как мне казалось, была сильно занята горением и не могла оказывать мне сопротивление, но вокруг вдруг начало темнеть, не смотря на языки огня, лизавшие ее саму и разгорающиеся вокруг нее пожаром. В висках у меня заломило, и я осознал, что все будет, совсем не так просто, как мне минуту назад казалось. Поставив ментальный блок и выставив перед собой щит, я стал надвигаться на горящую ведьму, подбрасывая в этот костер еще немного шаров огня. Немного отпустило и я, вызвав огненные руки, сделал к ней последний, разделяющий нас шаг и с хрустом раздавил ими высохший череп старухи. Вой взвившийся вверх, вместе с искрой багрового цвета, был мне наградой. Но темнота, сгустившаяся вокруг меня, и не думала отступать, навевая страх и уныние, вызывая смутные тени и галлюцинации и тогда я, усилием воли прорвавшись сквозь морок, как пловец выныривает на поверхность пруда, затянутого ряской и тиной, вспомнил о Тихоне.
Прежде чем заглянуть в люк, я решил подстраховаться и выпустил вниз пару огненных шаров, поджигая лестницу и все, что было под ней. Крик, донесшийся снизу, был для меня музыкой. Прыгнув вниз, ломая горевшую хлипкую лесенку, я не стал гасить заклинание, делавшее мои руки самим первородным огнем. Тихон, весело полыхая, лежал на полу сеней, вяло отбиваясь от языков пламени, а при моем эффектном появлении, он попытался подняться, но не успел, мои огненные руки пробили его череп на вылет. Из груди его вылетел багровый огонек, искрой метнувшейся на второй этаж.
– Вот вы и умерли в один день, голубки! – Произнес я устало, гася заклинание и отряхивая мантию от искр. – Сэм, давай вниз, пока эта избушка окончательно не превратилась в погребальный костер.
Сэм не заставил себя долго упрашивать и спрыгнул вниз, прямо на догоравшего и уже почти безголового Тихона. Метнувшись в комнату, он через пару секунд вернулся назад, неся под мышкой охапку старых фолиантов из ведьмовской библиотеки. Мы быстро вышли из домика, захлопнув за собой дверь и еще с полчаса наблюдали, как горит это ведьмовское гнездо. Наконец крыша рухнула и костер, вспухнув напоследок, стал потихоньку прогорать, оставляя за собой только пепел и обугленные деревяшки.
– Шар не разбил? – Спросил я у Сэма.
–Нет, цел он, – пробурчал мрачно он, протягивая мне сверток.
Я убрал его, подспудно подозревая, что мне он еще может пригодиться. Мы еще немного постояли, следя, чтобы огонь не перекинулся на лес. Сэм даже полил его немного, вызвав какое-то немудреное заклинание из своей Школы воды на подобии летнего дождика. Когда затих последний дымок, струйками вившийся от пожарища, мы устало побрели в сторону шатра. День клонился к закату, и мы с удовольствием устроились пораньше на ночлег, чтобы восстановить силы и изрядно подпорченные нервы.
Перед сном