мы уже куда как спокойнее продолжили своё движение. Вскоре я соскочил с седла и в качестве обычных утренних занятий побежал рядом со своим скакуном. Надо признать лиловый глаз последнего косился на меня с удивлением, а потом, когда он принял правила игры, он поддал, и я сразу остался далеко позади. Но я только рассмеялся от этого и наверно тогда это был последний раз, когда я сделал это и действительно был счастлив простым человеческим удовольствием.
Столичный восточный тракт проходил через два больших города: Важин на юго-востоке от столицы и Дозор, находящийся на восточных границах королевства людей. Дорога в эту пору была прекрасной, сухой, широкой и ровной. Ещё довольно далеко, но уже различимо поднимались дымы Важина. Ещё ближе к нам навстречу пылил странный караван. Я не сразу понял, в чём дело и только приблизившись к ним, я различил знакомую мне по давнишней военной службе картину.
Беженцы, теперь я сам видел. И их было много. Женщины, старики, дети, калеки, много раненных. Нехороший запах запущенных ран сопровождал их как верный пёс. Кое-как, наспех сложенные тюки и котомки, много грязного. А самое главное их взгляды. Я хорошо помнил их. Так бывает, когда ты смотришь и не видишь, когда мысли твои в прошлом с ещё живыми родными и близкими, когда в печи дома стоят ещё тёплые пироги, а ты думаешь, чем тебе заняться завтра. И дела, планируемые тобой, сугубо мирные и благолепные. Мы почти разминулись, когда я криком остановил возничего на первой телеге.
– Стоять! – Мой крик резанул тишину летнего утра и многие вздрогнули, когда я развернул Вороного и направился к головной телеге, приблизившись к ним, я спросил:
– Кто это сделал?
– Так это, Милсдарь. Как их звать то… Оркусы значить. Огромные такие… Наша деревня находится… , точнее теперь уже находилась… прямо на восточном берегу Большого озера, у излучины реки. Мы значить живём мирно, рыбачим, сеем, жнём. И до третьего дня беды не знали…
Я начал терять терпение от бесконечного потока слов этого деревенского мужика и снова рявкнул:
– Короче!
Снова вздрогнув то ли от моих слов, то ли от того, что я неосознанно схватился за рукоять меча, мужик торопливо продолжил:
– Так это, Милсдарь. Оркусы, говорю же. Ночью напали, шли с юга, штук пятнадцать их было, наверное… Если бы не река, то всех бы нас порвали, а так мы кто остался в живых, унесли ноги. Да, за реку то они не полезли нас догонять ведь…
Мне больше не хотелось говорить с этим деревенским, всё было ясно и так. Нападения конечно никто не ждал, надо обязательно написать об этом старому Вирэну, нужен королевский указ: «Всем в копьё!» В этом случае поселения сами начинают возводить тыны или частоколы, сами нести дозор и это уже хоть что-то.
Пять или максимум десять Оркусов, две руки, как они сами называли свои отряды. Это кстати стало известно, когда одну из этих тварей гвардейский дозор захватили в плен на границах каменоломни что юго-восточнее Приречья. Скорее всего, они спустились со