что парень из соседнего дома убил свою невесту кухонным ножом, за то, что она отравила его собаку, в чем сама ему призналась. Офицер полиции Эбигейл Харрит пару часов опрашивала соседей, после чего зашла к нам. Эбби – мой самый близкий друг, так что расскажу вам немного и о ней. Ее отец, бывший полицейский, перевез Эбби в Спрингфилд, когда от рук грабителя погибла ее мать. Он не смог поймать убийцу и принял решение уехать из города, напоминавшем ему о его горе. У нас с Эбби были смежные уроки в школе и я заметила, что она все время одна. Другие часто дразнили ее за неухоженный вид и растрепанные волосы. Однажды, после уроков, я увидела, что новенькую, держа за ворот рубашки, ведет за угол школы старшеклассник. По какой-то причине я не стала звать на помощь, а побежала следом. Все слышали, как он смеется над ней, над ее смуглой кожей, некоторые возмущенно оборачивались, но никто его не останавливал. Догнав их, я, со словами «Эй, говнюк!» запустила ему в голову ботинок. На тот момент мне это казалось единственным верным шагом. Новенькая вырвалась из его рук и мы вместе бежали до самого моего дома, хотя тот парень и не думал гнаться за нами. Отдышавшись и посмеявшись мы познакомились. Моя сестра Джоанна (я всегда звала ее Джо), отчитав меня за утерянный ботинок, накормила нас персиковым пирогом. Позже, услышав от новенькой, как именно я потеряла ботинок, отчитала меня за слово «говнюк». Нам с Эбби тогда было по двенадцать лет, такие слова были под негласным запретом, но каким же ты был крутым, если смел произносить их вслух. С тех пор мы с Эбигейл были не разлей вода. Она жила на Картер Лейн, совсем не далеко от моего дома, и каждое воскресенье они с отцом посещали службу Преподобного Полсона в местной церкви, после чего заходили к нам в гости на чай. Ее отец не долго продержался на новой должности в местном участке – поддался слабости и стал крепко выпивать, так что Эбби практически жила у нас сестрой. Вскоре, после ее поступления в полицейскую академию, он скончался от панкреатита. Теперь она несла службу в нашем районе, но никогда ей не приходилось заходить к нам по работе до того самого дня. Мы втроем сидели на кухне и молча допивали остывший кофе. Перед уходом она все-таки поинтересовалась не слышали ли мы чего? И, получив отрицательный ответ, попрощалась. Ситуация с тем парнем была странная – никто никогда не слышал их ссор, они были вежливыми и приветливыми. Но той ночью он позвонил в участок и сознался в том, что убил невесту. Он вышел из дома спокойно, не сопротивлялся аресту, только плакал.
Следующий инцидент не заставил себя ждать. 18 июля тело Исабеллы Маркез со следами удушения нашли в реке у парка Милрейс. Я не верила новостям, отказывалась верить, но Эбби подтвердила, что арестован ее отец Уго – он сам признался, что задушил дочь, за то что она «распутная дрянь». Вся семья Исабеллы хранила молчание на допросе, никто не сказал ни слова, а на опознании тела ее мать, перекрестившись, плюнула ей в лицо.