церковной сфере, его роль была уже не столь значимой. Он удовлетворялся тем, что перенимал учения христологии и тринитарианства, вокруг которых на великих соборах Востока велись ожесточенные битвы с применением всего арсенала духовного оружия (IV и V вв.)»[25].
Эти изменения, а также переселение императоров в Византию, затем переезд западноримских императоров в Равенну сыграли решающую роль в становлении папства как института: благодаря им римский епископ освободился от постоянной близости государственной власти, от ее назойливой опеки, которая мешала ему чувствовать себя папой. В IV в. Рим почти равнодушно взирал на все возрастающие претензии императора и константинопольских епископов, на их попытки управлять жизнью всей церкви. Грубое вмешательство императорского двора возмутило поначалу даже не папу римского, а ревниво оберегающую свою самостоятельность, сказочно богатую Александрийскую церковь, которая к тому же пользовалась в те времена непререкаемым авторитетом в сфере христианской теологии. Да и сопротивление Запада, если оно как-то выражалось, исходило в то время не от римского епископа, а от упомянутого выше Осия или, в еще более ощутимой мере, от легендарного епископа Амвросия Медиоланского (339–397).
Император Константин, оказывая поддержку христианству, еще оставался на платформе религиозной терпимости. Преемники же его начали преследовать традиционные нехристианские религии (Констанций II [337–361] в 341 и 346 гг. принял законы, осуждающие язычество), хотя западная часть империи о христианстве пока едва что-то слышала. При Констанции христианство фактически стало государственной религией. В те времена император уже называл себя главой церкви, епископом епископов (episcopus episcoporum). Правда, к Риму и к Никейскому Символу веры это отношения не имело. Евсевию Никомедийскому к концу своего епископства удалось всерьез увлечь арианством императора Константина, Констанций же, после того как в 350 г. он вновь объединил империю в своих руках, вознамерился распространить арианство на всю Западную Европу. На соборах, созванных в 353 г. в Арле и в 355 г. в Милане, Констанций потребовал от епископов Запада, чтобы они приняли ту «мягкую» версию арианства, которую разработал Евсевий Никомедийский. Когда папа Либерий (352–366) осмелился протестовать против этого, император отправил его в ссылку. Позже Либерий смог вернуться в Рим – но это, по всей вероятности, стало возможным лишь после того, как он тоже отрекся от Никейского Символа веры. Таким образом, единство церкви было временно восстановлено под знаком арианства.
Император Юлиан Отступник (361–363) с 361 г. вернулся к политике религиозной терпимости, позволив различным христианским течениям осуществлять на территории империи свою деятельность. (Цель этого решения заключалась в том, чтобы, создав условия для борьбы фракций внутри христианской церкви, ускорить ее ослабление, а затем восстановить в империи традиционную веру.) Однако политика Юлиана лишь разрушила арианское единство, что привело к