испытывала сильные головные боли и трудности с речью.
– Произошло частичное поражение нервной системы, но все могло быть куда серьезнее, – объяснил доктор, мужчина средних лет с короткой стрижкой. – Я назначу лечение, которое снизит болевые симптомы и частично восстановит зрение. Однако без операции ее состояние постепенно ухудшится. К сожалению, на Пелосе ее провести невозможно. Ближайшая клиника, где вашей жене могут помочь, – на Пифии. Это недалеко, но операция стоит дорого.
– Вы хотите сказать, наша страховка ее не покроет? – спросил Итан.
– Никакая страховка ее не покроет.
– Если не сделать операцию, что произойдет?
– Не сможет ходить без посторонней помощи, скорее всего, не сможет говорить – все это произойдет в течение одного-двух месяцев. Ей нужен будет постоянный уход. В худшем случае… – Доктор запнулся.
– Что в худшем случае?
– Откажет дыхание. В какой-то момент она не сможет дышать.
Итан не знал, что сказать. Мысль о том, что дыхание Эшли может просто остановиться, не укладывалась в голове. Происходящее казалось страшным сном.
– Как вы знаете, на Пелосе эвтаназия находится в так называемой серой правовой зоне, – продолжил доктор, понизив голос. – Но если вы решите…
– Сколько стоит операция? – перебил Итан.
Услышав сумму, он почувствовал, как в груди его что-то похолодело и сжалось. Таких денег у него никогда не было и не будет. Посоветовавшись с коллегами, он подал иск против исследовательского центра, но получил холодный, юридически безупречный ответ, в котором указывалось, что Эшли грубо нарушила протокол безопасности, поэтому не может рассчитывать на компенсацию со стороны работодателя. В ответе также прослеживался недвусмысленный намек: если Итан продолжит настаивать на получении выплаты, компания может подать встречный иск.
Он обратился к коллегам – своим и Эшли, к родственникам, ко всем, кто хоть как-то мог помочь, но понял, что даже при самом оптимистичном сценарии едва ли соберет и десятую часть необходимой суммы. Он даже хотел написать Барри – приятелю по колледжу, с которым давно перестал общаться. Итан припоминал, что тот занимался каким-то транспортным бизнесом. Но, поискав его контакты в полицейской базе данных, обнаружил, что Барри погряз в долгах и находился на грани банкротства – очень на него похоже, всегда увлекался азартными играми. Через какое-то время Итан отчаялся найти деньги на операцию, тем не менее мысли об этом никогда не покидали его полностью, всегда вращаясь на задворках сознания.
Эшли стало немного лучше: головные боли прошли, зрение улучшилось, но глаза болели от света – о чтении пришлось забыть. Говорила она с трудом, мягкий голос превратился в сухой хрип. Через месяц и он исчез. Эшли общалась с помощью жестов и планшетного терминала, который теперь всегда держала под рукой. Она объяснила Итану, как ухаживать за ее цветами, и он старательно поливал их строго