заразы вместе с корнями. А в те годы из трех имеющихся в Левиной семье братьев в живых остался только мой муж. Младший братишка умер, когда ему было всего шесть, тогда же, в блокаду…
Моя трехлетняя мамочка в годы войны нянчила свою годовалую племянницу. Эти две крохи сидели дома одни сутками, потому что все взрослые трудились на оборонном заводе, выпуская патроны и снаряды, внося свой ощутимый вклад в приближение Победы. И можете себе представить, этот трехлетний ребенок в определенное время делал светомаскировку, забравшись на пирамиду из стульев, чтобы занавесить окно! Мой шестилетний папа и его брат пяти лет в это страшное время пилили дрова, помогая матери, на руках которой их было трое, мал мала меньше…
Воевали все мужчины, способные держать в руках оружие: мои дяди, дедушки. Кто не мог воевать, трудились день и ночь на заводах. И уже после войны смерть продолжала собирать свой страшный урожай. В свои двадцать пять и двадцать восемь лет от приобретенного во время войны порока сердца умерли две мамины родные сестры-красавицы.
В шестьдесят лет от старых боевых ран скончался мой дядя. Во время войны он, восемнадцатилетний парнишка, был разведчиком. Их группа попала в засаду, в живых остался лишь мамин брат, единственный мальчик среди семи сестер. Его нашли в заснеженном поле с простреленными ногами и грудью, обмороженного, но живого! После госпиталя опять был фронт и уже потом тяжелейшие послевоенные годы, наполненные ужасными непроходящими болями, которые он отчаянно заглушал, заливая водкой и вином! Другой мой дядька после тяжелой контузии в полном беспамятстве ушел из жизни через двадцать лет после окончания войны.
За четыре года упорных сражений мы устелили дорогу к свободе Европы и мира миллионами жизней наших отцов и матерей, братьев и сестер, мужей и жен, детей… А сегодня эта беспамятная и бессовестная Европа, позабыв все уроки истории и тех, кому она обязана свободой, отворачивает свое сытое рыло от безумных проблем, которые создает Америка, разоряющая страну за страной, и от разумной политики нашего государства, пытающегося любой ценой сохранить хрупкий мир, потому что лучше других знает, что такое война!
Я родилась через много лет после окончания Второй мировой. Знаю о ней почти всё, много читала, но по-настоящему поняла, что такое война, когда увидела однажды ужасный сон. А может, это был и не сон?! Возможно, моя душа попала в прошлое, в тот страшный и кровавый 1941 год. Я отчетливо увидела себя одиноко стоящей на холме и сжимающей в руках связку противотанковых гранат, а со всех сторон в дыму пожарищ ко мне ползли фашистские танки! Неописуемый ужас, и в свои шестнадцать лет я вдруг отчетливо поняла, что такое война и какая же это страшная штука!
Мы заказали водки, а как же без нее в День Победы?! Подняли рюмки, не чокаясь, выпили за погибших и, чокнувшись, за оставшихся в живых. Мои друзья говорили о войне, вспоминая свое «боевое» детство и те жуткие годы, которые им пришлось пережить. В конце концов, незаметно захмелев, тонким фальцетом Владимир затянул: