в листовках и газетах с фотографиями и кинолентами, широко оповещали население в зонах оккупации, стимулируя этим создание партизанского движения под руководством НКВД. И наши бомбёжки Минска по жилым кварталам, и взрывы домов в Киеве на Крещатике, вместе с людьми, – всё то, в чём обвиняли немцев, – это эпизоды выполнения приказа: «оставить немцам выжженную землю без населения»!
И Зоя Космодемьянская – не разведчица, а поджигательница, по заданию НКВД, оставила среди зимы без еды женщин и детей! Ни у кого из советских людей не возник вопрос: а зачем разведчице проникать в деревню, в глубокий немецкий тыл, где немцев давно нет? Вся деревня сгорела бы, если б не весёлая компания полицаев, приехавшая на свадьбу. Они спасли деревню и поймали Зою, брошенную её подельниками. Да поздно: сгорел амбар с зерном!
От кадровой Красной Армии ничего уже не оставалось. Четыре миллиона – три четверти кадровой армии, – сдались в плен в первые две недели войны! Сдавались, не в бою, а сразу, «с колес», из эшелонов…
– Са-аш! – перебивает меня Виктор. – А почему ты не говоришь о том, что предвоенные репрессии в Красной Армии подорвали ее боеспособность!? В армии было арестовано семьдесят процентов среднего комсостава. А высшего – девяносто!!
– Вить, ты уж извини за то, что я говорю как раз тогда, когда ты меня перебиваешь! И как же ты не понимаешь, что армию, где каждый второй спешит сдаться в плен, невозможно ослабить! Это была не армия, а кадровый ресурс вермахта! Я не сказал главное, – про соотношение потерь в этой «Странной войне». Ведь, за жизнь каждого немецкого солдата мы заплатили жизнями четырнадцати советских солдат!! На чьей стороне была победа при таком раскладе? Такие победы называют «пирровыми» – когда лучше любое поражение, чем такая «победа»!
Теперь, о репрессиях… После «кировского набора», командиры Красной Армии поняли, что профессиональный бандит Сталин, с уголовной кодлой, совершил диктаторский переворот, предав идеи коммунизма и уничтожает тех, кто воевал за эти идеи в гражданскую и создавал СССР.
Но сексоты чётко сделали своё дело: НКВД сработал на опережение, оставив в живых только тех командиров, которым собственная шкура и карьера были дороже судьбы России, кто был труслив и глуп, а потому безопасен. Есть старый анекдот: Будённый звонит Ворошилову: «Клим, а нас арестуют?» Ворошилов успокаивает: «Сёма, не дрефь! Арестовывают умных и честных. А мы не те!».
Глава 4
Генерал Власов уцелел, так как был в Китае тогда, когда Жуков предал в лапы НКВД всех друзей по службе и этим выслужился перед «Хозяином». Сталин не только доверял Жукову, но и прощал ему многое. Говорят, на пямятнике Жукову напишут: «Рекордсмен книги Гиннеса: полководец у которого погибло пять миллионов и столько же сдалось в плен!»
После репрессий в начале войны полками командовали, одуревшие от страха перед смершем младшие лейтенантики с двухмесячных курсов. Партии это было на руку: эти командирчики умели расстреливать