и стал лучшим в своем классе. Ты получил все, что хотел, так отчего этот кислый вид? Почему хотя бы иногда не позволяешь себе побыть довольным?
– Я здесь не для того, чтобы предаваться воспоминаниям, – сказал Мюррей. – И я знаю, что ты послал головорезов в Фармосс – беспокоить моих друзей. Так что давай покончим с этим дерьмом.
– Как скажешь, Пирсон. – Талу пожал плечами и отправил в рот жевательную резинку. – Я следил за успехами твоего мальчика, потому что эта информация ценна для некоторых заинтересованных сторон. Знание такого рода вещей – мой путь к выживанию здесь. Но зачем ты вернулся в Глубь? Надеюсь, не для того, чтобы напиваться в стельку и спать в луже собственной мочи, как делал последние месяцы.
– Я дал Сего обещание, – ответил Мюррей. – Сказал, что найду его младшего брата Сэма. Парень тоже вырос в трубе, как Сего. И я подозреваю, что он все еще там. Прожил всю жизнь в фальшивом мире, созданном смотрящими.
– Да… Я слышал о «Колыбели», – сказал Талу. – Но все-таки… Фальшивый мир? А вот мои источники говорят, что мир, создаваемый «Колыбелью», так же реален, как и любой другой. Посмотри на наркоманов на улицах, их разум затуманен кливерами. Посмотри на завсегдатаев домов куртизанок, одурманенных ароматами. Посмотри на пьяниц, которые, спотыкаясь, выходят из баров, – они напиваются, чтобы забыть прошлое. – Талу задумчиво глядел на Мюррея. – Так что, разве их миры фальшивые? Разве «Колыбель» не так же реальна, как их туманные представления о реальности?
– Я здесь не для того, чтобы философствовать с тобой, Талу. – В животе у Мюррея снова забурлил ихор билбаба. – Мне нужна информация о том, где можно найти Сэма.
Челюсти Талу задвигались быстрее.
– Ты же знаешь, что даже у такого человека, как я, с моими широкими связями, есть ограничения. В мире существуют силы, которые, если я произнесу неосторожные слова, могут поставить под угрозу мои деловые интересы. И тогда все, над чем я работал, все, что строил, рухнет. Разозлить их равносильно самоубийству.
– Ты должен что-то знать, – сказал Мюррей. Он не стыдился того, что говорил и что думал о нем Талу. – Хоть что-то. Скажи, где я могу его найти.
Некоторое время Талу молчал, не сводя с Мюррея пристального взгляда, потом кивнул:
– Я не испытываю к тебе неприязни, Пирсон. Более того, как я уже говорил, вижу в тебе родственную душу.
Мюррей вздохнул, готовясь слушать, – Талу любил поговорить.
– Знаю, ты считаешь меня слабаком. Я рос не так, как другие гривары. Я не обладал физическими способностями, которые позволили бы мне сражаться, идти по пути, предначертанному для нашего вида. Из-за этого я столкнулся с гневом всего мира. Мои родители, братья и сестры, другие дети – все они стали моими мучителями и превратили мою жизнь в сущий ад. Они говорили, что я не создан для этого мира. Что я должен покончить с собой, чтобы им не пришлось кормить лишний рот.
В полутемных нишах комнаты замигал спектральный свет.
– Но я нашел свое место в этом мире, Пирсон. Не так легко, как ты, которому и искать-то