разгром белых армий, а меня обвиняют в антисоветизме! После этого проблем с публикацией уже не было.
Упрёк Шолохову в обширном стилевом диапазоне, в котором написан роман, по-моему, тоже надуман. Автор писал свою донскую эпопею почти 15 лет… Разные события своей и общественной жизни, атмосфера страны, физическая усталость, душевные подъёмы, перерывы в работе, – да мало ли что могло оказать влияние на настроение автора за эти годы, и сказаться на тексте «Тихого Дона»!? Писатель – не робот: включил программу, и шпарит сто лет без изменений…
Кстати, как тогда быть с «Улиссом» Джеймса Джойса? С его разностильностью? Ах, Джойс это сознательно делал… Ну-ну. А Шолохову это, значит, запрещено? А почему? Потому что это не укладывается в концепцию «не он автор»? Кстати, обращу внимание авторов диалога на то, что и «Поднятая целина» написана в разных стилях. Первый том, сплошь рубленые фразы, энергично описываемые события (на упреки в том, что это похоже на Крюкова – рубленные фразы, сам Шолохов и ответил, что это было модно тогда, многие писали так, не избежал влияния и он). Второй том – почти толстовское построение предложения, неторопливость описаний, много юмора. А в этом случае полевую сумку какого председателя колхоза нашёл Шолохов?
Что говорить про неувязки у Шолохова в «Тихом доне», если наши уважаемые критики-прозаики на двух неполных газетных полосах допускают те же неувязки. Вот, ничтоже сумняшеся, И. Фролов заявляет: «так написать первый том эпопеи в 21 год может только бог письма, а не крестьянский малограмотный сын…» На что А. Карасёв с не меньшим апломбом ответствует в другом месте: «Это казак, молодой во время написания романа человек…» Ребята, так вы между собой для начала хотя бы договорились, в 21 год – это молодой человек, или это не молодой человек?
Что касается дневника студента Тимофея, на который делают упор авторы критического диалога, и неоконченной линии Лизы Моховой, то лично я вижу в этом проявление гениальности Шолохова, который оставил на усмотрение читателя конец этой истории, кстати, не так сложно и домыслимываемой, если вспомнить, какие события разворачивались в стране…
Теперь о компьютерных изысканиях норвежца Г. Хьесте. И им критики-прозаики не верят: «да и сравнивать одно произведение с другим, когда неясно авторство второго, – решать уравнение типа „икс равен игрек“. Неизвестные остаются неизвестными». Хорошо, найдите программиста, которому вы верите, пусть сравнит все тексты Шолохова. Нет проблем, как говорится. То же самое касаемо и архивиста-историка, лавры которому готов отдать А. Карасёв за поиски «автора» дневника студента Тимофея…
Хочется спросить уважаемых авторов: господа прозаики, а своим ли делом вы занялись? Не позорились бы, что ли… А то И. Фролов: «я специально не занимался проблемой авторства «Тихого Дона»…». А. Карасёв вторит: «сейчас я довольно поверхностно ознакомился с проблемой…»