присела за стол.
– Не пожалеешь. Тем более что отступать некуда. Билеты уже у меня.
– Я еще не сказала, что еду. С чего ты вообще взял, что я вот так все брошу и поеду на какой-то там Север? С тобой… Может у меня муж есть.
– Нету, – лениво произнес Саранский.
– С чего ты взял?
– Кольца нет, – он бросил взгляд на мою ладонь, лежащую на столе. – Отпечатка от него тоже.
– Наблюдательный, значит. – Я спрятала руку под стол. – Где я буду жить? У вас там хоть отели есть?
– Конечно, есть! Рит, ты не волнуйся. Все будет нормально. – Он запустил пальцы в аккуратно подстриженные темно-русые волосы и прошелся вдоль виска. – Я сниму тебе квартиру. Ты главное ничего не забудь. Возьми побольше теплых вещей. У нас холодно. Поезд завтра в полпятого ночи.
– Хорошо. Я тогда пойду сумки собирать?
– Иди, – улыбнулся Максим.
Глава 3. Иногда они возвращаются
Поезд тронулся, позади осталась родная Талица. Я с грустью проводила взглядом здание вокзала и взяла газету. Пробежалась по строкам. Ритмичный перестук колес навевал размышления. Макс сидел напротив. Я чувствовала, что он смотрит.
– Деньги девать некуда? – сказала я, отложив газету.
Он приподнял бровь, будто не понимая вопроса, пришлось уточнить:
– Обязательно было тратиться на люкс?
– А что? Тебя это беспокоит? – озорная улыбочка появилась на его лице. Он подсел ко мне.
Тело встрепенулось россыпью холодной дрожи, когда Макс взял мою ладонь в свою.
– Я тоскую по тем временам, – разоткровенничался он. – Тогда все было проще. Мы радовались каждой минуте, проведенной вместе. Помнишь, как не хотели расставаться? Стояли у подъезда и не выпускали друг друга из объятий. Было прохладно, зубы стучали, а мы все не могли отпустить друг друга. Вот это были времена. Сейчас все по-другому. Нет той легкости… Жизнь изменилась, мы изменились. Скоро превратимся в ворчливых стариков и будем портить жизнь детям и внукам, – усмехнулся Саранский.
– Да уж, – я представила эту картину.
– Рит, почему мы тогда расстались?
– Ой, давай не будем об этом? Думаю, ты сам прекрасно помнишь. Да и вообще, прошла любовь, завяли помидоры, – я будто отошла от гипноза и вытащила ладонь из руки Макса.
– Но ведь всегда можно начать сначала.
Эта фраза будто парализовала меня. Я замерла, затаила дыхание. В памяти пронеслись наши ночные прогулки. Нежные руки Максима обнимали меня, губы ласково шептали слова любви. «Я люблю тебя», – сказанные им тогда три слова зазвучали в голове, будто Макс произнес их только что. Его голос забыть невозможно, стоит хоть раз услышать. Он как наркотик: хочется еще. Именно поэтому я до сих пор вздрагиваю, когда слышу этот тембр.
Саранский снова коснулся моей руки. Я посмотрела ему в глаза, не зная, что сказать. Мне были не понятны