Юлька, – басит Саша. – А если Жека обидит, мы его в бараний рог свернем.
– И скажем, что так и было, – поддержал его Брянцев.
Начинайте уже сворачивать! Есть за что!
Азанов подплыл ко мне почти вплотную. Поставил руки по обе стороны от меня на бортики.
– Юльк, давай, подыграй мне, – шепчет жарко на ухо. Так жарко, что откуда–то взялись мурашки, ринулись вниз, до пяток, и не важно, что я стою по грудь в прохладной голубой воде. Крепкими пальцами Азанов сжал мое оголенное плечо, кожа в месте прикосновения огнем вспыхнула, будто каленым железом прижег. – Сгоняем с ними в загс, весело же будет, а через месяцок разлетимся в разные стороны.
Месяцок? Месяцок?!
Слышать это от отца моего ребенка больно и обидно.
Он за кого меня принимает?
Поворачиваю голову так, чтобы встретиться с ним взглядом. Разглядываю вблизи, ища хоть какое–нибудь несовершенство.
Красивый мужик.
Темные волнистые волосы, мужественное красивое лицо, насмешливый взгляд шоколадных глаз с озорными лучиками–морщинками. Торс… мм! Широкие плечи, сильные руки, мощная спина, твердые кубики на прессе, упругие ягодицы и длинные ноги.
Это все я трогала, щупала, пробовала на вкус, принимала, наслаждалась. И мне понравилось!
Отличный генофонд.
Но сейчас я разочарована. Очень.
В первую очередь тем, что Азанов ведет себя так, будто ничего не было.
Во вторую… Я читала эсэмэски в его телефоне! У него таких как я – десяток, а то и больше. Скорее всего не беременных, но кто их знает. Может уже и готовые дети где–то есть.
А в третью… жениться на слабо – последнее, что я могла от него ожидать. Даже не так – вообще не ожидала.
Симпатия, которую я до сего момента питала к отцу моего будущего ребенка, исчезла в одно мгновение. Надежда, что у нас могло бы что–то получиться, пропала. Я будто прозрела и протрезвела. Флер от совершенства рассеялся.
И я вдруг снова злюсь – на себя, на Женю, на его друзей. Заигрались все!
От меня ждут ответа.
– Я согласна. Но на моих условиях.
6. Юля
Ответ родился спонтанно. Ляпнула не подумав, но на этот момент показалось логичным, что разведенкой быть лучше, чем матерью–одиночкой без штампа в паспорте.
– Я согласна. Но на моих условиях. Женимся сроком на один год, и ты признаешь моего ребенка, которого я жду, – говорю тихо, чтобы слышал только Азанов.
Взгляд цвета молочного шоколада поменялся с насмешливого на неверящий и даже ошарашенный, скользнул вниз, под воду, туда, где живот.
Мужчина отпрянул назад, потом подался вперед, вперив потемневший взгляд в мои глаза.
– Чей ребенок? – перекосились красивые губы.
Твой! – хочется крикнуть ему в лицо. Но гордость, злость и обида говорят за меня, глуша разум.
И я просто молчу, практически не моргая. Не дурак поди, сам догадается.
За нами внимательно наблюдают наши друзья. Ждут развития каши, что сами заварили, благо не слышат наш разговор.
А я не могу отвести глаз от отца моего будущего ребенка.