бы на минимальном расстоянии друг от друга. Здесь было ужасно холодно и пахло затхлостью. Хорошо, хоть воды в подвале нет. То-то я мерзла по ночам! Подо мной все время находился «холодильник»!
Над нами тем временем раздавались громкие шаги, грохот, голоса и ругань. Бандиты разыскивали нас, переворачивая все на своем пути и потроша платяной шкаф.
Мои голые ноги в резиновых тапочках стали мерзнуть. И если бы не горячее тело Андрея, прижимавшего меня к себе, я бы уже тряслась от холода. А так… снаружи мне было холодно, кожа мерзла, а внутри – в груди, в руках, в спине, в кончиках пальцев – было очень горячо, и, что хуже всего, горячо было внизу живота.
Не обращая на меня внимания, Андрей смотрел на крышку подвала, которая, к счастью, закрывалась очень плотно, и прислушивался к происходящему наверху. Наверное, почувствовав мою слабую дрожь, он бросил на меня быстрый взгляд, и снова посмотрел вверх.
Я испугалась, что он мог понять по моим глазам, о чем я сейчас думаю, – да еще в такой неподходящий момент. Хорошо, хоть платье уже давно сползло обратно вниз.
Разозленные бесплодными поисками бандиты продолжали о чем-то говорить, и тут над нашими головами разразились две, а то и все три автоматные очереди. Жутко громко. Закрытая крышка подвала приглушала их, но этот звук все равно разрывал барабанные перепонки. И в этот момент я почувствовала теплое прикосновение его губ к своим. Я вздрогнула, пальцы непроизвольно разжались, и фонарик упал на доски, освещая теперь крошечное пространство каким-то по-особенному интимным светом. Я закрыла глаза, млея от движений его губ, и приоткрыла рот, впуская в себя его тепло, нет, скорее, теперь это был уже жар. Почувствовав это, Андрей обнял меня двумя руками, нежно прижав к себе и словно окутав меня со всех сторон своим теплом.
Все звуки и даже мысли отошли на задний план. В этой комнатке остался лишь сильный эмоциональный накал, распирающий тесные стены изнутри. Я прижалась к нему ногами и бедрами. Обняв меня еще крепче, он слегка приподнял меня над полом, потому что без каблуков я оказалась для него очень маленькой по росту.
Я чувствовала на щеках его разгоряченное дыхание. Его поцелуй становился все более напористым: мужской, полный необузданной силы и возбуждающий до конца всех моих нервных окончаний. Всколыхнувшиеся во мне ощущения вызвали у меня страх, словно перед прыжком в неизвестность, – и чувственность. Захотелось, чтобы он прикасался ко мне бесконечно. Кожа горела и требовала его рук.
И он прикоснулся. Он начал поглаживать меня по спине, по плечам, по бедрам так, что у меня всякий раз перехватывало дыхание. Андрей как-то совершенно естественно – хотя что могло быть более неестественным для меня, чем это? – задрал подол моего платья и коснулся моего бедра, прижав меня к себе. Потом он резко подхватил меня, раздвинув мне ноги и прижав к шершавой стене спиной, пригвоздив меня к ней своим весом.
В этот момент наши губы в первый раз за все это время разомкнулись, и я увидела, как тяжело он дышит от возбуждения. Левой