Вероника Тушнова

Не отрекаются любя (сборник)


Скачать книгу

ей исчезнуть...

      Но я не хочу исчезать!

      Льются годы рекою,

      сто обличий моих хороня,

      только с каждой строкою

      все больше на свете меня.

      Оттого все страшнее мне

      браться теперь за перо,

      оттого все нужнее

      разобраться, где зло, где добро.

      Оттого все труднее

      бросать на бумагу слова:

      вот, мол, люди, любуйтесь,

      глядите, мол, я какова!

      Чем смогу заплатить я

      за эту прекрасную власть,

      за высокое право

      в дома заходить не стучась?

      Что могу?

      Что должна я?

      Сама до конца не пойму...

      Только мне не солгать бы

      ни в чем,

      никогда,

      никому!

      Станция Баладжары

      Степь, растрескавшаяся от жара,

      не успевшая расцвести...

      Снова станция Баладжары,

      перепутанные пути.

      Бродят степью седые козы,

      в небе медленных туч гурты...

      Запыхавшиеся паровозы

      под струю подставляют рты.

      Между шпалами лужи нефти

      с отраженьями облаков...

      Нам опять разминуться негде

      с горьким ветром солончаков.

      Лязг железа, одышка пара,

      гор лысеющие горбы...

      Снова станция Баладжары

      на дороге моей судьбы.

      Жизнь чужая, чужие лица...

      Я на станции не сойду.

      Улыбается проводница:

      – Поглядите, мой дом в саду! —

      В двух шагах низкорослый домик,

      в стеклах красный, как медь, закат,

      пропыленный насквозь тутовник...

      (А она говорила – сад.)

      Но унылое это место,

      где ни кустика нет вокруг,

      я глазами чужого детства

      в этот миг увидала вдруг,

      взглядом девушки полюбившей,

      сердцем женщины пожилой...

      И тутовник над плоской крышей

      ожил, как от воды живой.

      Прибой

      У сутулых камней качало

      незнакомый глубинный груз:

      рыжих водорослей мочалу,

      голубое желе медуз.

      А на смуглой ворчащей гальке,

      в яркой пене, бегущей вниз,

      оставались стекляшки, гайки

      и десятки патронных гильз.

      И ребенок в белой панамке,

      торопясь, хватал из воды

      то ли камушки, то ль останки

      похороненной здесь беды.

      Бессонница

      Кряхтели рамы, стекла звякали,

      и все казалось мне:

                                         вот-вот

      уснувший дом сорвется с якоря

      и в ночь, ныряя, поплывет.

      Луна катилась между тучами,

      опутанная волокном,

      как мачта,

                        дерево скрипучее

      раскачивалось под окном.

      Давным-давно легли хозяева,

      огонь погас.

                           А сна все нет.

      И заманить ничем нельзя его.

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст