своими глазами». Должно быть, так бывает и с любым городом или человеком – задолго до желанной встречи сочиняешь о них бесчисленные истории.
Но что же с моим сердцем, моей душой? В каких городах они живут? Или они, сердце и душа, живут в одном и том же городе? Или они вообще едины?
Этому особенному чувству – словно к моему сердцу прикоснулся Марракеш, таинственный город, – уже много лет. Оно появилось, когда я в первый раз очутился вечером на самой удивительной, должно быть, городской площади из всех, какие только есть в мире, на Джема эль-Фна в Марракеше. Нужно нырнуть в эту пучину, даже если поначалу не различаешь дна в волнах бурлящего людского водоворота. Джема эль-Фна это центр города, а может быть, и всего мира, как считают многие марокканцы и уж конечно все «марракши», то есть жители Марракеша. Некогда эта площадь была одним из самых страшных мест на свете – здесь совершались казни. Головы казненных натирали солью и выставляли на городских воротах на много месяцев, для устрашения. Арабское название «Джема эль-Фна» в переводе означает «сборище мертвецов».
В книге «Голоса Марракеша» писатель Элиас Канетти[2] очень точно передает свое впечатление от этой площади, оно такое же, как и мое, и становилось у меня раз от разу все более сильным и отчетливым: «Мне казалось, будто я действительно достиг другого места, цели моего путешествия. Я не хотел уходить отсюда, я уже был здесь сотни лет тому назад, только запамятовал, а теперь все вновь вернулось. Здесь были выставлены напоказ те плотность и тепло жизни, какие я ощущал в себе самом. Я был этой площадью, когда стоял на ней. Думаю, я остаюсь ею и поныне».
В один из вечеров, слишком редких, когда я бывал на этой площади, я углядел, проходя мимо бесчисленных белых прилавков со всевозможной снедью, мергез – магрибские жареные колбаски, довольно острые. Настоящие мергез готовят из нежной ягнятины, щедро приправленной пряностями. Темный красноватый цвет и пряный, несколько острый вкус колбаскам придает харисса, острый соус с добавлением кориандра, кумина и чеснока. Вот уже двадцать лет как я не ем красного мяса, а по какой причине, понятия не имею. Я всегда заказываю рыбу или птицу. Похоже, я сам придумал себе какие-то правила и законы, чтобы жить по определенному порядку, иметь некие ориентиры; это потому, что мне кажется, я слишком часто забываю о мере и пределах.
А тут, увидев соблазнительные колбаски мергез, я вдруг подумал: наверное, пора отказаться от добровольно принятого обета. Я сказал себе: более подходящего места, чтобы покончить с моим стародавним правилом, ты не найдешь. И вот, Марракеш освободил меня от уз. Колбаски оказались изумительно вкусными, буквально таяли во рту. Город становится чудесным в тот момент, когда наводит человека на сомнение относительно смысла старых привычек, неуклонно соблюдавшихся в течение многих лет. Откуда взялась та или иная привычка? Стоит ли и дальше ей следовать? Что стрясется, если я от нее откажусь? Нечто подобное происходит и со многими другими вещами, а также и в отношениях с каким-либо человеком.
На многие вещи, которые случались и случаются