никто не знал, где она сейчас.
А для семьи, как и для всех, эта женщина была мертва, и граф даже никогда не упоминал ее имя – словно ее и не существовало вовсе. Себастиан часто спрашивал себя, вспоминали ли его братья и сестра о матери. Сам-то он постоянно вспоминал о произошедшем. И конечно же, он никак не ожидал такого предательства от своей матери, всегда казавшейся ему женщиной во всех отношениях идеальной – пожалуй, даже слишком уж правильной.
Граф и графиня передали своих пятерых детей на попечение нянек и гувернанток, а затем мальчиков отправили в школу, и ничто в подобном воспитании детей не могло подготовить их к неожиданному скандалу – любовной связи их матери и последовавшему за этим разводу родителей.
Кэтрин, графиня Раштон, казалась самим совершенством, которым надлежало любоваться, но лишь издали; ее можно было сравнить с затейливым морозным узором на оконном стекле – прекрасным, но холодным на ощупь. Оттаивала она только в те моменты, когда садилась за пианино.
– Найди женщину, представляющую противоположность твоей матушки, – продолжал Раштон, – и ты построишь свой брак на гораздо более прочном основании, чем это сделал я.
Себастиан не ответил, и отец, чуть нахмурившись, шагнул к нему поближе.
– Имей в виду, Бастиан, я предлагаю тебе серьезно подумать над моими словами, потому что… поверь, я пойду на крайние меры. Я готов лишить тебя содержания и даже наследства, если ты не свернешь с того недостойного пути, по которому идешь сейчас. – С этими словами граф Раштон резко развернулся и направился в комнату для игры в карты.
Себастиан поморщился, злясь на себя из-за того, что угроза отца, к сожалению, подействовала на него. Пять месяцев назад он рассмеялся бы и отправился флиртовать с какой-нибудь женщиной – не важно, порядочной или нет – с любой, которая привлекла бы его внимание. И никакие слова отца не повлияли бы на его желание жить так, как ему хотелось. А теперь…
Себастиану вдруг показалось, что в зале ужасно душно, и он направился в соседнюю комнату, откуда имелся выход в сад. Александр помог бы ему с деньгами, если бы он попросил, но попросить – значит, раскрыть гораздо больше, чем хотелось. Более того, своей просьбой он осложнил бы жизнь Александру, теперь наслаждавшемуся покоем. К тому же он таким образом бросил бы вызов отцу и, по сути, заставил бы Александра сделать то же самое.
Себастиан тяжко вздохнул. Не впервые он испытывал зависть при мысли о своем старшем брате – тот умел «приводить дела в порядок». Если бы Александр оказался в таком положении, он бы все поставил на свои места одной лишь силой воли, если бы не нашлось другого способа. И он не уступил бы давлению отца, что бы ни случилось. Но ведь и тот никогда бы не выдвинул Александру подобный ультиматум… После скандала и развода успехи Александра лишь подчеркивали неудачи отца. И теперь, когда назначение графа Раштона на должность заместителя министра внутренних дел несколько повысило его престиж, ему захотелось заставить всех остальных членов семьи последовать положительному