и Зойка подскочила как ужаленная. Рижский сервиз, он старше чем она, и дорог её сердцу, как семейная ценность. Когда она ворвалась в комнату, спасать уже было практически нечего. От чайного сервиза на шесть персон осталось лишь две чашки и три блюдца. Добро пожаловать в разноперую солянку из чашек и тарелочек всех цветов и размеров!
– Упс, – произнес Лавр и, как ни была расстроена Зоя, она увидела, что ему неловко. – Простите.
– Ладно, забудьте, он слишком стар и дни его так и так были сочтены, – проговорила она, пытаясь скрыть печаль в голосе. – Сейчас принесу ведро и веник. А вы не трогайте ничего тут, чтобы не порезаться осколками.
Она сделала, как и сказала, и оба присели на корточки, принявшись заметать на совок осколки посуды.
– А вы заботливая, – проговорил тихо Лавр.
– Да, я такая, и уж если теряю иголку, не прошу Кешку разуться и ходить босиком.
Лавру потребовалась несколько секунд, чтобы вспомнить анекдот, старый, как и этот сервиз.
– Нет, правда, – проговорил он. – Побеспокоились о моих руках, принесли всё необходимое, собираете и молчите, вместо того чтобы ругать мою косорукость на чем свет стоит. Вы и с Кешей такая. Беспокоитесь за него, стараетесь оберегать от всего… Только это невозможно. Парень не вырастет настоящим мужчиной в тепличных условиях.
– Но это не какие-то особенные тепличные условия, – не согласилась с ним Зоя, – это просто любовь… и страх за него.
– Я понимаю, и Кешка знает, что вы его любите, это очевидно, и он сразу дал мне это понять.
– Что, правда?
– Ну, я сразу понял, что мальчик из приличной семьи, что мама за ним следит и он её уважает, – заверил Лавр. Он накрыл своей ладонью её руку. – Давайте дальше я сам. Вы действительно сегодня устали. Судя по антуражу, – он огляделся с улыбкой, – у вас была ещё та вечеринка, с конкурсами и испытаниями, я прав?
Самодельные плакаты, шары и детские поделки валялись по всей комнате.
– О, да, дом ходил ходуном, все стояли на ушах и было шумно, – улыбнулась Зоя и послушно уступила ему совок и веник, сама же осталась сидеть рядом. Увеличивать расстояние между ними ей не хотелось.
– Понимаете, зая, – доверительно обратился к ней мужчина. – Парень не сможет поверить вам на слово, что где-то опасность, если не попробует посмотреть ей в глаза.
– Что вы такое говорите, – сразу возмутилась Зоя.
– Послушайте меня, я поясню иначе свою мысль. Если малыш дотронется до горячего, он всю жизнь будет избегать этой опасности. А если его просто уводить в сторону, он не сможет однажды вовремя её идентифицировать и избежать.
Зоя молчала.
– Как он станет смелым, если вы уберете из его жизни все страхи и малейшие опасности? Как он станет ловким, если вы лишите его возможности испытать свою силу и ловкость? Ну, я не знаю, что еще можно привести в пример… – Лавр задумался.
– Да я понимаю вас, – вдруг произнесла Зоя. – Прекрасно понимаю, что вы хотите мне сказать, и признаюсь, тут с вами не поспоришь, но…
– Но?
– Я