и пиарятся на этой теме. Все считают, что СССР забрал их незаконно, а о том, что мы выступали во второй мировой войне на стороне Германии, предпочитают даже не вспоминать. Как и о том, что США сбросили на нас ядерные бомбы. Мы же теперь, вроде как, лучшие друзья с ними! Как же мы можем такое им припоминать? Тьфу, противно, – и он ожесточённо заработал палочками, подхватывая ими рис и мясо.
Дальше я эту тему развивать не стал. Да и к чему? Позиция деда по этому вопросу ясна, а больше мне и не надо ничего. Главное, что я ещё чуть лучше узнал своего деда, и пока мне всё нравилось в нём. На первый взгляд, он мог показаться весьма недалёким, грубоватым человеком, вот только всё это было ширмой, за которой скрывался весьма живой ум.
Там, в прошлом мире, мои дедушки и бабушки умерли, когда я ещё совсем маленький был, и я их практически не помнил, так что я был рад, что внезапно обрёл ещё одного дедушку.
Тут в дверь позвонили, я озадаченно переглянулся с дедом, как как не ждал никого, тем более, в такое позднее время, но всё же пошёл открывать. Интересно, кого там к нам принесло?
– Оставь, пожалуйста, в покое мою маму! – выпалила обнаружившаяся за дверью дочка соседки срывающимся голосом, аж зажмурившись от страха, – Она из-за тебя теперь совсем мало спит! Хватит уже её пугать! По-пожалуйста… – жалобно закончила она.
– Пойдём, на улице поговорим, – предложил я, опасливо оглянувшись. Не хватало ещё, чтобы дед узнал о моих проказах. Сильно сомневаюсь, что он их одобрит. С его представлениями о чести, он, скорее, всыпет мне по первое число. Я, конечно, буду сопротивляться, вот только наши силы несопоставимы. Я уже успел заценить на наших тренировках, насколько он силён. Против него я буду всё равно что цыплёнок против бульдога.
Девушка нерешительно кивнула, я вышел на улицу, прикрыл дверь, и мы отошли к моей спортивной площадке.
– Так ты пришла за свою маму просить? Похвально. Но почему бы ей просто не извиниться за то, что она в полицию побежала жаловаться, вместо того, чтобы просто поговорить с нами? Всё же вполне можно было решить по-соседски, как тут обычно и делается, – с усмешкой глянул я на эту пичужку, которая отчаянно боялась меня, но в этот раз, убегать не собиралась, – Просто извиниться, вместо того, чтобы отправлять ко мне какого-то мужика разбираться.
– С мужчиной должен разговаривать мужчина. Он, как-никак, наш родственник, так что это нормально, что он решил заступиться за нас. Был бы жив папа, с тобой бы он разговаривал. Но папа давно уже умер, и кроме дяди нас некому больше защитить, – нахмурилась она, и неожиданно даже с каким-то вызовом глянула на меня, – И извиняться ей не за что! Вы шумели после двадцати двух ноль ноль! Она имела полное право вызвать полицию! А вы даже не извинились за своё поведение. Точнее, ты стал так извиняться, что этим только напугал её. Оставь, пожалуйста, её в покое! Не нужно нам больше твоих извинений. Предлагаю забыть об этом досадном инциденте, и не мешать больше друг другу жить.
– Ну, в принципе… – задумчиво протянул я, – Можно и забыть. На