по перилам прошлась гулко дрожь.
Песни знакомой негромкие звуки,
Запах парфюма, какой-то еды…
К нам вышла Инга: – Решились, подруги.
Что ж вы стоите в дверях, так бледны?
В комнатке смежной за шторкой китайской
Под полумраком торшера обычного
Столик журнальный накрыт по-хозяйски,
Рядом тахта и два кресла тряпичные.
«Ты что, одна?» – Почему же. Ребята! -
Инга лукаво на нас посмотрела
И симпатичная, в давнем когда-то,
Шторка в проеме дверном загремела.
– Вот и огурчики. Здравствуйте, дамы.
Мы заждались и у нас все готово.
Мы впятером, нет ни папы, ни мамы.
Это друг Игорь, а я просто Лёва.
Все познакомились, сели, налили.
Парни похвастались ромом каким-то,
Мы же вином, что с собой захватили,
Инга бодяжила в кружке мохито.
И через час уже все осмелели.
Пили и ели, громко смеялись.
Лёвкины шутки бойко летели.
Парень – свой в доску, как нам показалось.
– Выпьем за молодость! Что, всё допили?
Странно, как быстро вино испарилось!
– Лёвчик, не ной, купим щас в магазине, -
Инга на Варьку смеясь покосилась.
Взяв пиджачок, Лёвка крикнул: – Я с вами!
Мне сигарет подкупить не мешало.
Троица вышла, хлопнув дверями…
Вот и истории этой начало.
От неожиданно быстрого темпа
Резко собравшихся с места сорваться,
Мы сразу оба притихли нелепо,
Как-то неловко вдвоем оставаться.
– Вот же дают! Выпад просто комичный.
Бросили нас ради зелья хмельного!
Я тут подумала: «Он симпатичный.
Лёвка простой. Этот склада другого»
Волос густой, челка поднята вверх,
Брови спустились на ровные веки,
Черт, этот взгляд так и манит на грех –
Как Элвис Пресли в другом человеке.
Нос не прямой, может чуть длинноват,
Рот небольшой углом скул описуем…
Фразы его как-то странно звучат…
«Что, прости?» – Я говорю, потанцуем?
Ох, Природа мудра, когда жизнь возродив,
Сочинила науку соблазна.
Ведь никто не сумел, его чары вкусив,
Не поддаться огню сладострастрастно.
С глаз закрытых ожогом слеза потекла.
От стыда резко бросило в жар.
Разве думала я, разве знать я могла –
Приговора подписан кошмар.
А пока есть рассвет желто-красных цветов
Да безоблачный неба ковер,
И трамвайных как музыка лязг проводов,
И общаги милейший вахтер.
Даже Варькина фраза: «Ну, Свет, ты даешь!»
Где-то в комнате вмиг растворилась.
И упав на кровать, в ногах чувствуя дрожь,
Прошептала: «Я, Варя, влюбилась…»
Он ко мне не горел, был тактичен и мил.
После пар мы встречались в столовке.
Я ж писала стихи. Для меня он – кумир!
Что