тряхнула головой, чтобы избавиться от своих воспоминаний.
Париж и его развратные нравы остались где-то далеко.
Амбруазина внимательно вглядывалась в нее своими огромными глазами цвета янтаря.
– Порой на вашем лице мелькает какая-то тень, – промолвила она, – которая придает ему невыразимую красоту… Должно быть, у вас чрезвычайно напряженная духовная жизнь?
– Не знаю, – улыбнулась Анжелика. – У меня нет времени задумываться над этим.
Она размышляла, насколько уместно было бы сейчас обсудить с герцогиней план поселения Королевских дочерей в Голдсборо. Ей представлялось, что момент подходящий.
Но тут к ним вернулся Жоффрей де Пейрак:
– Вы ведь известили меня нынче о том, что сагамор Пиксарет утром появился в Голдсборо?
– Верно. Он сказал, что пришел за моим выкупом, и безотлагательно хотел с вами повидаться. Однако здесь я его не вижу.
– Что за история с выкупом? – заинтересовалась герцогиня, и глаза ее округлились. – Нынче утром вы уже об этом упоминали.
Анжелика вкратце рассказала ей, что во время сражения в Новой Англии была взята в плен знаменитым Пиксаретом. Он предоставил ей свободу, однако, согласно военным законам индейцев, господин де Пейрак должен был заплатить выкуп ему, а также двоим воинам-абенакам за взятых в плен англичан, освобождения которых граф добился.
– Как все это странно, – с удивлением глядя на Анжелику, сказала госпожа де Модрибур. – Почему бы вам не избавиться от этих наглых индейцев?
– Надо соблюдать их обычаи…
Позвали двух воинов, Жерома и Мишеля, которые возле костра лакомились жареными ножками косули. Тщательно вытерев жирные руки о мокасины и волосы, они подошли к графу.
– Где Пиксарет? – на наречии абенаков спросила их Анжелика.
Воины-патсуикеты в нерешительности переглянулись.
– Сбежал, – ответил Жером.
Слово прозвучало необычно, особенно применительно к несгибаемому Пиксарету. Пейрак потребовал, чтобы они повторили, после чего спросил, как это понял Сен-Кастин. Однако другого перевода этому слову и быть не могло. Пиксарет именно «сбежал»… Почему? Чего испугался? Похоже, никто не знал ответа на этот вопрос. Анжелика с графом переглянулись.
– Жаль, что Пиксарета нет, – сказал Пейрак. – Я бы хотел, чтобы он сопровождал меня в нашей экспедиции. Скудун весьма озабочен союзом абенаков с другими племенами, так что визит достославного Крещеного Великана, о котором, кстати, он мне с интересом говорил, разумеется, привел бы его в величайший восторг. Они побеседовали бы о религии, покурили бы моего лучшего виргинского табака, а я тем временем успел бы устранить опасность конфликта.
– Возьмите с собой моего будущего тестя, Матеконандо, – предложил молодой гасконский барон. – Он тоже большой любитель поговорить о религии.
Тут Жером и Мишель принялись разглагольствовать