и Азии.
Ну, и главное – нам никто уже не помешает окончательно добить этих проклятых лягушатников – уж слишком быстро они оправились после трепки, полученной под Седаном.
– Хорошо, Отто, – кайзер пригладил свои роскошные седые усы и с одобрением посмотрел на Бисмарка, – только кого вы собираетесь направить в Ставку к царю, чтобы внести ясность в это запутанное дело?
– Ваше величество, я полагаю, что ехать должен лично я. Мы в хороших отношениях с царем еще со времен моего пребывания в Петербурге – вы помните о моей службе в столице России в качестве посла Пруссии? Я знаю русских, знаю их язык, и надеюсь, что мне удастся узнать все о таинственной эскадре под Андреевским флагом, которая так лихо раскатала турок.
– Да, господин канцлер, пожалуй, вы правы. Езжайте в эту румынскую дыру – Плоешти, и попытайтесь сделать невозможное. Впрочем, именно такие сверхсложные дела вам обычно блестяще удавались. И было бы идеально, если бы вам удалось заключить соглашение с российским императором и той новой грозной силой, возникшей из ниоткуда. Тогда Германия и Россия стали бы сильнейшими державами мира. И никто на свете не смог бы ничего противопоставить нашему союзу.
7 июня (26 мая), утро, Плоешти, резиденция цесаревича Александра Александровича
Капитан Александр Тамбовцев
Цесаревич позвал своего адъютанта графа Шереметева и велел ему приготовить лошадей для загородной прогулки. Но мне пришлось немного остудить его пыл.
– Ваше императорское высочество, я хочу вас предупредить – ваш визит на нашу эскадру должен быть пока неофициальным. И посему для всех остальных, не посвященных в наши дела, вы будете не наследником российского престола, а просто одним из офицеров российской армии. Ничего в этом зазорного для вашей чести нет – ваш знаменитый предок, царь Петр I, в свое Великое посольство отправился как урядник Преображенского полка Петр Михайлов.
Цесаревич немного помялся, но потом, видимо, уловив резон в моих словах, кивнул и спросил:
– Господин Тамбовцев, как вы думаете, каким именем мне в таком случае назваться?
Я задумался, а потом сказал:
– Полковником Александровым, Александром Александровичем. По-моему, вполне достойно. Кстати, – я понизил голос, – как насчет вашего адъютанта? Вы ручаетесь в том, что он все сохранит в тайне, и все увиденное и услышанное им не станет достоянием других лиц? Дело в том, что информация, которая станет вам доступной, имеет особую государственную важность.
Цесаревич тоже задумался, но не более чем на мгновение. Потом пристально посмотрел мне в глаза, и сказал:
– Ручаюсь как за себя, господин Тамбовцев.
Ну, а далее граф Шереметев привел лошадей, и мы отправились на небольшую конную прогулку до нашего лагеря в холмах. Наш уважаемый Евгений Максимович Леонтьев занимался подбором подходящего помещения для нашей группы. Поэтому орлы капитана Хона пока вынуждены были отдыхать под открытым