проклятым пруссакам. Хотя, – герцог тяжело вздохнул, – оружие без солдата – это всего лишь кусок железа.
При упоминании Седана президент Мак-Магон поморщился. Он не любил вспоминать о сражении, в котором потерял армию и сам угодил в плен. Он тут же постарался сменить тему разговора:
– Герцог, давайте поговорим о том, чем грозит Франции появление новой силы, которая, завоевав Турцию, возможно, будет искать для себя новую жертву.
Герцог Деказ хмыкнул:
– Полноте, господин президент, мы и без этого трясемся как овечки, наблюдая, как в прусских казармах гренадеры вожделенно поглядывают в нашу сторону. Стоит только русскому императору отвернуться… Вот поэтому-то мы и пытаемся как можно быстрее заключить спасительный для нас союз с великой Россией, которая, потерпев поражение при Альме, Инкермане и потеряв Севастополь, тем не менее за сорок лет до того разбила самого Наполеона и завершила войну в Париже. Вот и сейчас русские снова показали, что умеют восставать, как феникс из пепла.
Мак-Магона передернуло.
– Да, Луи, наше положение скверное. Поэтому-то нам надо всячески добиваться благосклонности императора Александра II, начало царствования которого совпало с захватом моими победоносными войсками Малахова кургана. Я слышал, что русский царь злопамятен.
Впрочем, несмотря ни на что, он уже один раз спас Францию в 1874 году, когда пруссаки собрались нас окончательно добить. Тогда Бисмарку пришлось свалить все на неумных генералов и евреев Ротшильдов. Но, как говорят все те же русские, «раз на раз не приходится». Тогда он не захотел дать слишком много воли пруссакам, сейчас же его настроение может быть совсем другим. Особенно если Бисмарк догадается разменять нашу милую Францию на склочную старуху Австрию, на которую у русских уже отрос зуб размером с драгунский палаш.
Герцог Деказ кивнул:
– Да, господин маршал, Россия – единственная наша надежда. И надо сделать все, чтобы привязать ее к нам. Сейчас русский царь нуждается в средствах – война ужасно дорогая вещь, и на содержание войск требуются огромные деньги. Как всегда, русской казне их не будет хватать. Поэтому надо предложить российскому министру финансов, как его… Михаилу Рейтерну, при котором государственный долг России растет как на дрожжах, подумать о заграничных займах. К нашему несчастью, эта война кончилась, так и не начавшись… Но мы что-нибудь придумаем.
Кстати, этот самый Рейтерн вхож в кружок лиц, близких к брату царя, великому князю Константину Николаевичу, который ратует за дальнейшую европеизацию России. Надо убедить Рейтерна, а через него и великого князя Константина, что России в поисках средств для латания бюджетных дыр стоит начать переговоры с парижскими банкирами.
– Да, пожалуй, – задумчиво кивнув, произнес Мак-Магон. – Займы – это как опиум для китайцев, которые быстро к нему привыкают и без которого уже никак не могут обойтись. Пусть русские привыкнут получать деньги от нас. Потом они, чтобы получить займы снова и снова,