свое богатырское телосложение и сравнительно небольшие габариты кабины.
– Виктор Сергеевич, – пробасил цесаревич, спустившись на палубу после осмотра кабины, – сказать по чести, я там ничего не понял. А долго надо учиться на этого… на пилота?
Я пожал плечами:
– Александр Александрович, на военного летчика учатся пять лет, как и, к примеру, в Морском корпусе. Только вот летчик-истребитель – это совершенно отдельная статья. Это лучшие из лучших. Каждый из них – настоящий универсал. Во-первых, надо управлять машиной, летящей со скоростью, превышающей скорость звука. Вот, вы моргнули глазом, а полверсты уже позади. Во-вторых, он еще и штурман, который должен не только управлять машиной, но и ориентироваться на местности, определяя цели на ней. В-третьих, он бомбардир, применяющий оружие при полете на бешеной скорости. А ведь своих и чужих очень часто разделяют какие-то десятки шагов. Я бы, к примеру, не взялся управлять подобной машиной. Нет у меня таких талантов, потому-то я всего лишь моряк, а не пилот.
В ответ на мою тираду цесаревич только уважительно покосился на стоящего в сторонке подполковника Хмелева, командира авиагруппы, потом подошел к нему и пожал ему руку двумя своими лапищами.
– Хочу поблагодарить вас, господин подполковник, за дела под Баязетом и Карсом. Ведь скольким нашим солдатикам и офицерам спасли жизнь ваши люди! Передайте и им мою глубочайшую благодарность!
Расчувствовавшись, он подозрительно долго сморкался в огромный белый платок.
У ЗРАК «Кортик» мы задержались минут на тридцать. Цесаревич с почтением разглядывал стволы шестиствольных 30-миллиметровых зенитных автоматов. Когда ему рассказали, что эти «митральезы» могут стрелять на дальность до четырех верст со скоростью десять тысяч выстрелов в минуту, то цесаревич был ошеломлен и долго не мог поверить, что такое вообще возможно.
Потом мы побывали в машинном отделении, в ангаре, на камбузе, где «полковник Александров» снял пробу с наваристого флотского борща и гречневой каши с мясом. В боевой рубке он с уважением смотрел на приборы, экраны мониторов и мерцающие огоньки на панели управления. Естественно, гость из прошлого ничего толком не понял, но, однако, впечатлился по полной.
К тому времени как мы снова оказались на палубе авианосца, там, по моей просьбе, уже построили человек пять спецов из «летучих мышек» полковника Бережного. Они должны были продемонстрировать цесаревичу свое искусство обращения с огнестрельным и холодным оружием. Заодно сюда же пригласили и пленного султана, который уже успел завести нечто вроде дружбы со своим «опекуном», майором Османовым. Последнее время они частенько прогуливались вдвоем по палубе, о чем-то беседуя по-турецки.
Я глазами показал цесаревичу на «сладкую парочку» и шепнул:
– Александр Александрович, обратите внимание, вон тот турок, который в феске и шитом золотом мундире, – захваченный нашими бойцами султан Абдул-Гамид II. Сейчас он наш «почетный гость».
Мой спутник