не было никакой необходимости. Руслан предполагал, что так оно в конце концов и обернется, правда, не ожидал, что так скоро. Думал, что несколько раз Динька все же съездит с ним к Вележевым, прежде чем окончательно поймет, что в этой компании она чужая. А она, как выяснилось, почувствовала это сразу.
– Конечно, как хочешь, – заверил он.
Собственно, Динька была абсолютно права. Что ей там, в сущности, делать? Приедут родители Володи, совершенно чужие, незнакомые ей люди. Они все будут радостно предаваться общим воспоминаниям о временах, где Диньки не было и в помине, и она будет только томиться, как тогда, в кафе. Пусть лучше посидит дома или съездит куда-нибудь – в салон красоты там, или с подружками встретится. В общем, по собственным делам, а не по его.
Войдя в дом, Руслан и сам не заметил, как поднялся на третий этаж, в кабинет, где все так же скучал на столе забытый пазл. Рус сразу же нашел взглядом собранный фрагмент – мальчика, напомнившего ему Володю. А ведь правда, с этого пазла все и началось! Не будь головоломки, он, Руслан, и не надумал бы разыскать друга детства. Но Володька нашелся, и жизнь сразу изменилась, заиграла новыми оттенками, словно невидимая рука перевела стрелки его жизненного пути. Его поезд пошел по другим рельсам… Хотя нет, не поезд – самолет! Тот самый игрушечный самолетик, который держит мальчик на картинке пазла. И теперь этот самолет несет Руслана в новый прекрасный мир.
Интересно, а что-то еще получится сложить? Рус опустился в кресло и снова стал перебирать детальки. На одной из них обнаружилась кисть руки, держащая очки – старомодные такие, в массивной оправе. Что-то эти очки ему напоминали… Ну конечно же, как он мог это забыть?! Точно такие же очки были у его отца…
Фрагмент второй
Очки в толстой оправе
Глядя на кусочек картона, Рус поневоле снова ушел в воспоминания, как и пару недель назад, но теперь воспоминания были совсем другие. Думал он и о Володиных родителях, и о своих собственных. Пришла вдруг мысль, что воспоминания – это словно лестница вниз. Спускаешься с этажа на этаж, а там двери, двери, двери… И за каждой что-то спрятано. За одними то, что хочется воскрешать в памяти снова и снова, а за другими такое, что от одних только мыслей об этом становится не по себе – то сдавливает сердце до сих пор не утихнувшей болью, то сами собой сжимаются в гневе кулаки, то заливаешься до самых ушей краской так и не изжитого стыда…
Как ни неприятно было это признавать, но за дверью с надписью «Отец» воспоминаний почти не сохранилось. Так, скорее только ощущения, чем воспоминания. Собственно, ничего удивительного в этом не было, потому что отца Рус не видел как минимум лет сорок пять, с тех пор, как тот ушел из семьи – «бросил их», по словам матери. Она редко и крайне неохотно вспоминала о бывшем муже и на все вопросы сына отвечала: «Он нас предал. Меня и тебя. Не хочу говорить о нем».
Казалось бы, после такой аттестации Руслан должен был бы ненавидеть отца. И все же то чувство, которое он испытывал к этому, по сути, фантомному образу,