Дохлые. Либо разлагающиеся, либо скелетиками. Что по пути попадалось. Марта специально старалась. Только надолго поднять крысу не могла. Но Рудольфу и того хватило. К столице Раденора он подъехал заметно исхудавший и осунувшийся. Да и Абигейль за эти двадцать дней заметно подурнела. Жаль, что не поумнела.
Но – чего нет, того и не добавишь. Это я про мозги. Подлости и хитрости-то у нее хватало.
Мой дед, а Рудольфу и Мишель – отец, встретил детей по-разному.
Мишель он со всех сторон обласкал, дал Рику и Марте титулы, ему – барона, ей – баронессу, подтвердил все, что Мишель обещала Анри, наорал на дворцовых лекарей, чтобы те принцессу лечили, – и занялся сыном.
Дядюшку дед отматерил по-всякому. Один сын – и тот дурак. Кольчуга начищенная, а вместо башки пустая кастрюля. Это ж надо – так сестру подставить! Люди-то стараются свою грязь замазать, все делают, чтобы их семья чистенькой оставалась, а этот – сам в дерьмо лезет и других за собой тянет. Принцессу пытать! Да есть ли там даже спинной-то мозг?! Это ж надо все королевство так опозорить?! И на кой Мишель нужно было их поджигать, если она все равно бы в другое королевство замуж вышла. И права ее были бы вилами по воде писаны. А кто ее теперь замуж возьмет?! Короче, козел ты, сынок. Козел.
И Абигейль досталось. Какая она-де мамаша, если у нее дети угорели, а она и не знала, где их разместили?! Небось платья свои в первую очередь пристроила. А мальцов одних бросила, даже без пригляда! На кой ей куча слуг, если они все делом не заняты?! Небось и сама сопли утрет, не королева! Дома-то навоз на лопате носила и белый хлеб лакомством считала, по праздникам ела! Ну и многое другое о коронованных шлюхах. Кстати – чистую правду.
Тут дядюшку и закусило. Звания почетного оленя Раденора он уже не стерпел. Пообещал деду, что ноги его при дворе до смерти отца не будет. Так вот. И дверью хлопнул. Уехал в ссылку на границу.
После этого Рудольф год на люди не показывался, а про рыцарские турниры и подавно забыл. Пообщипал с него отец перьев.
Мишель же окружили вниманием и заботой. Но больше она никому не верила. Одному отцу. Да и то… В глаза ей кланялись, а за спиной шептались. Абигейль хоть и в деревне, а даром времени не теряла. И все ее братья, сватья, кузены, тетушки и дядюшки – тоже. Вонючая собачья свора. Шавки помоечные.
Одним словом, с принцессой Мишель повторилась старая история. То ли он, то ли у него, но что-то там точно было…
Это уничтожило последние надежды на приличный брак. Дед бесился, гонял сплетников, ругался, языки вырывал, но ничего не помогало.
Мишель все понимала. Рик на этих делах собаку съел, не подавился. И дворцовые интриги раскусывал как орехи. Марта терлась среди слуг, на Анри липли все служанки – и все сведения они сообщали принцессе. Я так понимаю, уже тогда Мишель начала презирать и ненавидеть всю эту придворную навозную кучу. Тогда же и план свой придумала. Но окончательно она решилась после разговора с отцом.
Он тогда пришел усталый и какой-то осунувшийся. Сел в кресло напротив Мишель, улыбнулся грустно так, словно тяжесть давила.
– Друзей