на себе чьё-то внимание. Даже пятая точка зачесалась…
Максимально невозмутимо обвела скучающим взглядом зал, наполненный веселящимися коллегами и, наткнувшись на объект, сканирующий меня тяжёлым взглядом, гулко сглотнула.
Егор Александрович кивнул на сыночка, окружённого толпой страждущих, свёл брови на переносице и, пригвоздив меня взглядом, показал пять пальцев, а потом постучал по циферблату наручных часов и указал на потолок.
Дурой прикидываться было поздновато, поэтому я смиренно кивнула и, отставив бокал на полупустой столик, пошла к выходу. Волнения особого не испытывала, да и на ковёр идти под градусом как-то веселей. Ну что он сделает? Максимум – уволит.
Погрузившись в свои мысли, чуть не влетела в чью-то железобетонную грудь, а подняв глаза, невольно охнула. Злость Марка чувствовалась спинным мозгом, а когда он толкнул меня за одну из колонн, декорированную бархатными шторами, стало реально не до шуток.
Этот, похоже, не уволит, но и за нашествие бабской саранчи отыграется по полной. Невиноватая я, они сами пришли! Ща только пну по начальственным Фаберже напоследок, и можно будет с чистой совестью писать заявление на увольнение.
Будто предугадав мои коварные планы, взъерошенный Марк припёр меня к колонне и, прижав всем телом, многообещающе прорычал:
– Ну что, зайка пучеглазая, попалась…
ГЛАВА 11
Камила
– Да почему пучеглазая-то?! – не выдержав, выпалила я обиженно.
Судя по взгляду Марка, я слегка сбила его с карательного настроя. Сведя брови на переносице, он разглядывал моё лицо с каким-то странным выражением лица. И не только глаза, кстати, хотя на них его внимание задержалось дольше всего.
Вместо того чтобы вырваться, я замерла и, приоткрыв рот, начала разглядывать его не менее дотошно. Красивый гад! Высокий лоб, прямой нос, в меру пухлые, чувственные губы, щетина, которая ему, как ни странно, идёт. А эти брови… А глаза… Ом-м-м… Камила, приём!
– Какого цвета твои глаза? – стиснув челюсти, прорычал Марк, окончательно выбив меня из колеи.
– Может, лучше о погоде поговорим? – хмыкнула, пытаясь его отвлечь, и, дёрнувшись, попробовала высвободиться, но хватка стала ещё крепче.
– Нет, ну правда, – как-то по-детски жалобно произнёс Марк. Провёл пальцами по моему подбородку и, посмотрев в упор, перечислил: – Голубые, серые, зелёные, карие… я специально наблюдал, они каждый день разные.
– Люблю разнообразие, – ляпнула очередную глупость, но говорить правду почему-то не хотелось.
– Зараза, – прорычал Марк и, переведя взгляд на мои губы, гулко сглотнул, прошептав почти с обидой: – Какая же ты зараза, зайка.
Достойный ответ не успела не то, что вякнуть, даже придумать, потому что в следующий миг Марк стиснул мою шею сзади и, притянув рывком, впился в мой рот жадным поцелуем. Грубо смял губы и, предотвращая попытки увернуться, поймал подбородок пальцами другой руки и зафиксировал намертво.
Под