со школы и с пригорка
Машу встречающим меня.
– Ну, не иначе, вновь пятёрка! —
Рассудит радостно родня.
Простая, солнечная сценка.
Как много лет тому назад
Была она. Моим оценкам
Кто в этом мире снова рад?
«Начинаю с чистого листа я…»
Начинаю с чистого листа я,
Из родных исхоженных глубин.
Ластится у ног трава густая
И горит рябиновый рубин.
Родников блестящие корытца
Прожужжав, легко волнует шмель.
И по-русски хочется напиться,
Только слишком крепок этот хмель.
Слишком цепок дух степного края,
Он несёт немыслимую боль
Так, что сердце плачет, замирая,
Запустив печальную юдоль.
Позабуду я про всё до срока,
Припаду к полынным бугоркам.
Что ты шепчешь с северо-востока,
Ветер, здесь притихшим старикам?
Не меня ли снова птичья стая,
Закружив, зовёт опять в полёт?
Всё, пора. Да вот трава густая
Мне ступить ни шагу не даёт.
У роковой черты
Есть заряд,
Лишь не хватает спички,
Чтоб обряд
Окончил Сатана.
Чтоб собравшись после переклички
Злые силы рявкнули:
– Война!
Есть обрыв.
Лишь шаг и песня спета:
Дымом скрыв
Печальный образ свой,
Чтоб в небытие ушла планета,
Если промолчав, не крикнуть:
– Стой!
Счастье
Не гадаю: долго, нет ли
Дни летучие считать.
Жизни путаные петли—
Чем тебе не благодать?
Чем не счастье – приумножить
Звонкой песней шум весны,
Каждой клеточкою кожи
Духов чувствуя лесных?
От родного взора млея,
Пить парное молоко.
– Ах, ты, мать моя, Рассея!
Как живёшь, душа?
– Легко!
Мой путь
Далью ясной ли, отлогой,
Крутизною гор —
Я иду своей дорогой,
На подъёмы скор.
От рассветного пролога
До закатных дней —
Мне мила моя дорога!
Хорошо на ней!
Пусть во льдах суровых стыну,
Пусть еда горчит —
Никому подставить спину
Не боюсь в ночи.
Настежь в доме двери, окна,
Не в чести засов
И душой открытой соткан
Мой родимый кров.
Расточаю слог за слогом
Светлый рой стишат:
Чист всецело перед Богом
С головы до пят.
Олень
Я вижу, как в его глазах
В мгновенье ока вызрел,
Сковавший волю, жуткий страх —
Он ждёт: вот грянет выстрел!
Красавец замер, чуть дыша,
Пока во власти рока
Прощалась робкая душа
С красой