вылазка прилично вытрепала Кланькины нервы, но она отказалась спать в грязи на одеяле со всеми, а предпочла свернуться калачиком на дне лодки – подальше от скверных историй.
Утром оказалось, что рыба в озере давно не водится. В сетях запутались лишь две гигантские улитки. С первым проблеском зари часть коллектива покинула лагерь. Самая голодная и не выспавшаяся часть…
Тося чувствовала ущемление в правах. Ей срочно хотелось хоть чего-то, да надербанить. Но сторожа были на своих местах. И шансы равнялись нулю. Но уже на подступах к дому Тося обнаружила гигантский тутовник.
– Тутовник, тутовник, – засуетилась она.
И как была в сабах, молниеносно вскарабкалась на ветку.
– Ах, тутовник, тутовник, какой сочный тутовник, – слышалось из кроны. Причем звук голоса удалялся. Видимо, ветки беднели, и разгоряченная изголодавшаяся Тося поднималась все выше и выше к новым местам кормежки.
Голодная Марфуня отправилась домой. А голодная Кланька осталась караулить Тосю. Время шло, Кланька слушала довольное чавканье и потихоньку теряла терпение. Кончилось тем, что она разъярилась окончательно.
– Хватит! – орала она. – Тут люди ходят! Слезай! Сорвешься – не расплатимся!
Кланька уже живо представляла, как сорвавшаяся туфля Тоси пробивает череп кому-то из мирных жителей. Это подогревало ее нетерпение. В какой-то момент Кланькино неистовство напугало Тосю, и она решила искать убежища на макушке дерева. Великая сила – правильная мотивация. Кланька вернулась домой одна.
В бухте
Итак, рыбалка провалилась. Акакий решил компенсировать это недоразумение.
– Мы едем к моему другу. Он живет на берегу моря. Где ходят лошади…
Кланьке это показалось очень заманчивым. Маленький домик на самом берегу. Тишина. Домашний скот. Чистое море. Рыбацкая шхуна на волнах.
Ковырялись недолго. Прихватили немного денег, полотенце и тронулись в путь. Тем же составом. Только Митрофан врезался в троллейбус и не смог присоединиться к ним.
Акакий привез их в маленький грязный городок с разваливающимися пятиэтажками. Его лысеющий обтатуированный друг был очень рад. Акакию. С остальными держался как гостеприимный хозяин. Пригласил в дом. Чтоб попасть в квартиру, надо было миновать непонятного вида собаку. Интуиция подсказала Кланьке, что это изначально белый пудель. После встречи с ним хотелось помыть руки. Как минимум. Но воды не было, лишь на дне ванной в болотной жиже гнила забытая простыня. К кухонной батарее был привязан стаф невероятных размеров и невероятной грязности.
Хозяева поставили на стол железные миски с кашей и потчевали гостей историями об убитых и пропавших без вести в городе Фрунзенске.
– Я не могу здесь находиться, – не выдержала Марфуня. – Здесь грязно! Я не могу это есть! Это… Это… – она не нашла слов. – Тося! Кланька!
– Ну, пойдем, пойдем. Есть тут нечего. Пойдем, – поддержала ее Тося.
Кланька поправила