взглянул на Вяйнямёйнена лапландец.
– Я молодой Ёукахайнен из Похъёлы, – важно сказал он. – А ты-то сам что за птица?
Назвал себя Вяйнямёйнен и степенно, сдерживая гнев, который возбудил в нем высокомерный тон лапландца, добавил:
– Посторонись-ка, юноша, уступи старшему дорогу.
– Не в годах достоинство человека, а в мудрости, – отвечал Ёукахайнен. – Так ты и есть знаменитый Вяйнямёйнен? Тем лучше: ты-то мне и нужен. Испытаем же наше искусство; чья песня окажется лучше, тот и займет дорогу.
– Что ж, будь по-твоему, – согласился Вяйнямёйнен. – Поделись со мною своей мудростью. Я ведь человек темный, кроме этого леса ничего в жизни не видел.
Рассказал ему Ёукахайнен, как устроен дом, где обитают рыбы, где лучшие леса и самые высокие водопады, в каких краях пашут на оленях, а где для этой цели используют лошадей и быков.
– И это вся твоя мудрость? – презрительно сказал Вяйнямёйнен. – Это истины простые; ты вскрой суть вещей, объясни их происхождение, вот тогда я скажу, что ты действительно мудр.
Снова заговорил Ёукахайнен, но опять все, что он мог рассказать, были общеизвестные, обыденные истины. Чувствуя, что мудрости в его словах и впрямь немного, лапландец под конец заявил, что это он сотворил землю, небесный свод со светилами и морские глубины. Когда же Вяйнямёйнен уличил его во лжи, обозленный Ёукахайнен предложил ему решить спор поединком на мечах.
– О такого негодного человека и меч марать противно, – с презрением бросил Вяйнямёйнен. – Не буду я с тобой биться.
– Ну так я превращу тебя в свинью и упрячу в хлев, – злобно прошипел Ёукахайнен. – Там тебе самое место.
В страшный гнев пришел Вяйнямёйнен от такого неслыханного оскорбления. Он запел. При первых же звуках его песни забурлили озера, задрожали горы, покатились вниз камни с треснувших скал и утесов: так велика была сила искусства седовласого певца. Сани Ёукахайнена обвились цветущими зелеными ветками, кнут превратился в стебель камыша, его белолобый конь обернулся скалой у водопада. Схватился было лапландец за свой золотой меч, но тот выскользнул у него из рук и, взмыв ввысь, сверкнул молнией на небе; потянулся Ёукахайнен к раскрашенному луку, но лук встал радугой над морем, а стрелы из его колчана превратились в стаю ястребов и улетели прочь. А ВяйнямЕнен все пел, и вот уже шапка и куртка хвастуна висят в небе облаками, пояс протянулся созвездием, а сам Ёукахайнен постепенно уходит под землю, в болотистую трясину, вот он погрузился уже по плечи; лапландец отчаянно хочет высвободиться, но руки и ноги намертво вросли в камень. Смертельный ужас охватил Ёукахайнена, стал молить он Вяйнямёйнена о пощаде.
– А какой ты дашь выкуп? – поинтересовался старый чародей, прервав могучее пение.
Ёукахайнен поочередно предложил ему два лука, две лодки, двух коней, золото, серебро, хлеб и поля, но Вяйнямёйнен отверг все, заявив,