месяца назад. Нижнеозерск.
Душный кабинет пах дешевым кофе и потом. Максим разминал затекшую шею, просматривая показания. Дело было грязнее, чем он предполагал.
"Ребров, ты вообще понимаешь, во что влез?" – старший следователь Ковалёв швырнул папку на стол. "Это же Варенцов! У него половина городовой администрации в кармане!"
На экране ноутбука застыл кадр с камеры наблюдения: роскошный ресторан "Золотая лилия", табличка "18+" у входа. А внутри – девочки, которым едва ли исполнилось шестнадцать.
"У меня показания двух из них," – Максим переключил слайд. – "Сначала он их угощал коктейлями с наркотиками. Потом предлагал 'взять в долг'. Когда долг становился слишком большим…"
Следующая фотография заставила Ковалёва побледнеть. Клетка в подвале. Цепи. Шприцы на грязном столе.
"Ты подписал себе смертный приговор," – прошептал Ковалёв.
***
Телефонный звонок разбудил их в три утра.
"Следователь Ребров?" – голос в трубке был мягким, почти дружелюбным. – "Ты совершил ошибку. Закрой дело, пока можешь."
Максим почувствовал, как Катя напряглась рядом.
"Угрожаете?" – он старался, чтобы голос не дрожал.
"Я даю тебе шанс," – ответил голос. – "Единственный."
***
Варенцов получил семь лет. Смехотворный срок за сломанные жизни.
Когда Максим выходил из здания суда, резкий хлопок разорвал воздух. Пуля прошла в опасной близости от сердца – она пробила папку с документами, оставив аккуратную дырочку на лацкане его пиджака и едва задев кожу. Тёплая струйка крови медленно растеклась по рубашке.
"Жив!" – донёсся чей-то перепуганный крик из толпы.
Максим замер, осознавая произошедшее лишь спустя мгновения. Тело отреагировало раньше сознания – ладонь непроизвольно потянулась к едва заметному ранению, пальцы ощутили липкую влагу. Испуга не было. Только странное, почти клиническое спокойствие человека, который впервые почувствовал дыхание смерти.
***
Макс? – Катя стояла в дверях спальни, держа его пиджак. – Это… твое?
Кровь он уже отстирал в химчистке, а дыру от пули не успел зашить.
Дырка от пули на пиджаке. Аккуратная, с опаленными краями.
"Случайность," – попытался он улыбнуться.
Катя не стала спрашивать. Просто взяла иголку с ниткой. Ее пальцы дрожали, когда она зашивала дыру.
"Зачем ты влез в это дело?" – прошептала она.
Максим посмотрел на спящую Алису, крепко обнимавшую плюшевого зайца.
"Потому что иначе не могу."
***
"Ребров? Ты где?" – голос Ставицкого вернул его в настоящее.
"Прости, задумался," – Максим встряхнулся. "Эта болезнь… Она уже здесь?"
"Пока нет. Но…" – Ставицкий тяжело вздохнул, – "границы городов для вирусов – не преграда."
Когда Максим выходил из дома, дождь уже закончился. Луна освещала пустынные улицы. Где-то в темноте завыла сирена скорой помощи.
"Теперь я вижу яснее," – прошептал Максим про себя, заводя машину.
Фраза звучала странно знакомой. Как эхо